Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины

Этот круг источников, как и описание событий перед Куликовской битвой, самой битвы и ее результатов, становится довольно традиционным в русской дворянской и буржуазной историографии. В большинстве трудов изложение обрастает лишь некоторыми дополнительными соображениями, сводясь в общем к прославлению Дмитрия Донского (иногда вкупе с Владимиром Храбрым или Дмитрием Боброком-Волынским и т. д.), без серьезного анализа причин победы на Куликовом поле с декларацией приверженности авторов интересам довольно абстрактного «народа». Причем подобное освещение Куликовской битвы и особенно личности Дмитрия Донского всячески поощрялось официальной властью. Примером может служить большая статья Н. В, Савельева-Ростиславича «Историческое значение и личный характер Дмитрия Донского». Написанная в консервативно-романтическом духе, она была опубликована в 1837 г. при поддержке Министерства народного просвещения[46], отмечена наградой и перепечатана в «Журнале для чтения воспитанников военно-учебных заведений»[47]. В 1837 г, увидела свет брошюра Савельева-Ростиславича на ту же тему[48]. Савельев-Ростиславич был избран «соревнователем» Общества истории и древностей Российских. Сочинения эти вызвали полемику, в которой приняли участие также В. Г. Белинский и Н. А. Полевой[49]. Эта полемика — пример того, каким образом интерпретация и оценка в историографии дел «давно минувших дней» могли приобрести остроту звучания в общественной борьбе в России XIX в.[50].

Было бы, конечно, упрощением говорить, что произведения, подобные статье и брошюре Савельева-Ростиславича, содержали лишь славословия Дмитрию Донскому как монарху, «самодержавцу», единоличному победителю Мамая. В этих сочинениях есть и слова о том, что «уважение и слава предков есть уважение самих себя, залог будущего величия, источник самостоятельности, единства и возвышенности народного духа», а также, что «борьба с монголами и свержение ига их были не действиями одного человека, но целого народа»[51]. Однако в целом сочинения Савельева-Ростиславича и подобные им — прежде всего апологетика монархического строя, окрашенная славянофильскими реверансами в адрес «народа».

Прославлению монархического строя уже тогда противостояло ясно выраженное революционно-демократическое понимание роли народных масс в истории и, в частности, в Куликовской битве. «Дух народный, — писал в 1841 г. В. Г. Белинский, — всегда был велик и могущ: это и показывает и быстрая централизация Московского царства, и Мамаевское побоище, и свержение татарского ига… Это же доказывает и обилие в таких характерах и умах государственных и ратных, каковы были — Александр Невский, Иоанн Калита, Симеон Гордый, Дмитрий Донской…»[52].

В другой своей статье «Взгляд на русскую литературу 1846 года» (опубликовано в 1847 г.) В. Г. Белинский, полемизируя со славянофилами и М. П. Погодиным, утверждавшими, что «выражением русской национальности» было смирение, а народный характер русских — «кроткий, мирный до крайности», писал, что «Димитрий Донской мечом, а не смирением предсказал татарам конец их владычества над Русью»[53]. Н. Г. Чернышевский в своих «Очерках гоголевского периода русской литературы» (в статье «девятой и последней», опубликованной в 1856 г.) приводит обширную цитату из «Взгляда на русскую литературу», включающую только что приведенное высказывание В. Г. Белинского, фактически солидаризируясь с ним в высокой оценке деятельности Дмитрия Донского[54]. Относя «Сказание о Мамаевом побоище» к «драгоценным материалам древней русской литературы», Белинский, как справедливо пишет Г. Г. Елизаветина, «очевидно… не мог принять слишком, по его мнению, яркую религиозную окраску «Сказания о Мамаевом побоище», тот дух смирения, которым оно проникнуто»[55].

А. И. Герцен отмечал выдающуюся роль Москвы в деле освобождения от «варварского ига», связывая знаменитое событие национально-освободительной борьбы с необходимостью борьбы за освобождение от социального гнета[56].

Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов, подобно Белинскому и Герцену, также интересовались битвой на Дону в плане извлечения уроков из истории национально-освободительного движения. Отсюда публицистическая заостренность ряда их высказываний о событиях 1380 г. и критика церковно-религиозной окраски «Сказания о Мамаевом побоище»[57]. Вместе с тем революционные демократы высоко оценивали Куликовскую битву как выдающееся событие русской истории, решающая роль в котором принадлежала народным массам Руси[58].