Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины

Сходные события происходят в 1392–1393 гг.: «В лето 6900… ходил князь великий Василеи Дмитриевичь в Ърду к царю Тахтамышю, и вышед из орды на великое княжение… А на зиме приела свои послы в Новъгород, Ивана Всеволожича и Данила Тимофеевича, просити черьнаго бору и княжщины, и о крестной грамоте, что покончаля Новгородци к митрофолиту на Москву не зватися: «и вы тую грамоту отошлите, а целование митрофолит с вас снимает». И Новъгород не послуша и не похотеша того створити, и в то учинися розмирье с Низовци. В лето 6901… Той же зимы в великое говение приела князь Московьокии дядю своего князя Володимеря и брата своего Юрья, и рать с ним отпустил к Торжку. И побегоша Новоторжане, и с женами и с детми, в Новъгород, а друзии инуды, а инии в Торжку осталися, и много крестьян из Новгородских волостей збегошася с домочадци к Новугороду. А князь Володимерь и Юрьи седоша в Торжку, а рать роспустиша по Новгородцким волостем воевати; и много пакости учиниша: крестьян посекоша, а иных в полон поведоша на Москву. И Новгородци, охвочая рать, выехаша на княжи волости воевать, а с ними два князя, Роман Литовьскии, Костянтин Ивановичь Белозерьскии, и воеводы Новгородцкиа: Тимофеи посадник Юрьевичь, Юрьи Онцифоровичь, Василеи Синиць, Тимофеи Ивановичь, Иван Александровичь. И взяша Кличен городок и Устижно, а из Заволочья Новгородци сь Двиняны взяша Устьюг городок и пожгоша; и много зла и пакости бысть крестьяном от Новгородцкои рати, княжим волостем, и полону много приведоша в Новгород, мужь и жен и детей. И в то время сь обе стороне кровопролитьа много учинилося, и Новгородци не хотяаше видети болшаго кровопролитьа в крестьянех, послаша послы к великому князю с челобитьем о старине, а к митрофолиту послаша грамоту целовалную; и ездев послы, и докончаша мир с княземь Васильемь по старине, а грамоту крестьную даша митрофолиту. И Киприян митрофолит, взем грамоту, рече: «не буди сего греха на вас, што есте целовали на сей грамоте, а владыку Ивана и всь Новгород прощаю и благословляю». Тогда же приехаше послы от князя Василья с Москвы, Феодор Кошка Ондреевичь и Уда и Селиван, и покрепиша мир с Новгородци; и Новъгород даша князю черный бор брати по своим волостемь, а полъчетверта ста рублев даша князю и митрофолиту, что благослови владыку Ивана и всь Новъгород; а за ким княжчины, а те целовали к великому князю княжщин им не таити; а то целование было в Филипово говение»[397].

Снова черный бор упоминается только под 1437 г.: «Прииха в Новъгород с Москве, от князя великаго Василья Васильевича, князь Юрьи Патракиевич черного бору прошати, и новгородци даша князю черный бор, и выиха из Новагорода князь Юрьи Патрикиевич»[398].

Вопрос о черном боре поднимается во время Яжелбицких переговоров Москвы и Новгорода и сформулирован в московской грамоте договорного комплекса документов 1456 г.: «А коли приведется взяти князем великим черный бор, а нам дати чернои бор по старине»[399].

В 1461 г. «той же зимы даша Новгородци князю великому Василью Васильевичю на хрестьянах черный бор»[400]. С этим взятием, несомненно, связана новгородская вечевая грамота о предоставлении московскому князю черного бора, датируемая обычно 1448–1461 гг. по упоминанию в ней степенных посадника Офонаоа Остафьевича (известного в той же должности под 1448 г.) и тысяцкого Михаила Андреевича (известного в той же должности под 1461 г.)[401]. Между тем в промежуток от 1448 до 1456 г., когда в Новгороде княжил Дмитрий Шемяка, Василий Темный не мог «меть отношения к новгородским финансам[402], а в рамках остающихся 1456–1461 гг. этот документ, естественно, связывается с летописным сообщением 1461 г.[403]. Ввиду особой важности этой грамоты воспроизвожу ее целиком: