Куликовская битва

Боярин Огневит чуть ли не силой приволок Янину на берег Непрядвы, сердито коря ее за упрямое и безрассудное желание отыскать брата в скопище русичей и татар, ведущих на взгорье беспощадную сечу.

– Глупая, ты и брата не отыщешь, и сама голову сложишь в этой бойне! – молвил Огневит, усадив девушку под ракитовым кустом. – Обожди меня здесь. Я пойду поищу челнок.

Огневит скрылся в зарослях ивняка. До Янины доносились треск ломаемых боярином веток, его чертыхания и чавкающие торопливые шаги на береговой топкой низине. Янина то и дело поглядывала туда, откуда долетал неутихающий шум сражения. С косогора группами и в одиночку ковыляли раненые ратники, иные падали и уже не вставали, некоторые ползли из последних сил на четвереньках, оставляя за собой кровавый след на примятой траве.

Янина вскочила, собираясь помочь хоть кому-то из покалеченных воинов добраться до тенистых зарослей, но в этот миг вернулся Огневит, вымокший по колено, но с довольным лицом.

– Куда ты собралась? – Огневит схватил Янину за руку. – Бежим скорее!

Боярин пробирался напролом через ивняк и тащил Янину за собой. Девушка едва успевала уворачиваться от веток, которые хлестали ее по лицу.

– Вот он, родимый! – воскликнул Огневит и затащил Янину на мелководье.

Под сенью прогнувшихся над рекой древних корявых ив, уткнувшись носом в усыпанный желтыми листьями берег, покачивался на мелкой воде небольшой челн, выдолбленный из цельного дубового ствола. Внутри челнока лежало короткое весло.

– Садись! Живее! – нетерпеливо молвил Огневит, помогая Янине забраться в лодку.

Толкая челн перед собой, Огневит зашел в воду почти по пояс, затем перевалился через низкий борт, оказавшись в лодке рядом с Яниной. Они едва не перевернулись, устраиваясь – Янина на носу лодки, а Огневит с веслом на корме. Огневит выгнал челнок на середину реки, собираясь плыть по течению к месту впадения Непрядвы в Дон.

Слева виднелся холмистый, поросший деревьями берег, над которым розовели небеса, пропитанные лучами клонившегося к закату солнца. Справа тянулась низина, постепенно повышавшаяся к востоку, в той стороне лежало Куликово поле, над которым все еще прокатывались грозные звуки неутихающего сражения.

Янина не отрывала взора от правого берега. Береговую низину вдруг заполнили ордынские всадники, которые неслись с косогора как угорелые. Их было много, несколько сотен. Татары были явно объяты каким-то смятением, носясь взад-вперед на своих вертких лошадях по берегу Непрядвы.

– Вовремя мы улизнули! – усмехнулся Огневит, отгребая подальше от правого берега. – Ох как вовремя!

Татары увидели одинокую лодку на глади реки. Кто-то из ордынцев стал что-то кричать Огневиту и Янине. Потом сразу несколько татар стали целиться в них из луков.

– Падай на дно лодки! – приказал Огневит Янине, усиленно работая веслом. – И не поднимай голову! Эти нехристи бьют метко.

Янина легла ничком на неширокое днище челнока. Она услышала сквозь плеск весла глухие цепкие удары татарских стрел, втыкающихся в борт лодки. В следующий миг раздался громкий вскрик Огневита. Янина вскинула голову и увидела, как Огневит выронил весло и пошатнулся: его шея была навылет пробита стрелой. В округлившихся глазах Огневита застыл ужас. Он хрипел, вцепившись в стрелу руками. Его шатало так сильно, что борта челнока едва не черпали речную воду от столь резких движений. Янина привстала, протянув руку Огневиту, и сама едва не свалилась в реку. Следующая татарская стрела угодила Огневиту в глаз, прекратив его мучения. Потеряв равновесие, боярин рухнул за борт лицом вниз.

Неуправляемый челнок плыл по середине реки, а в двух саженях от него плыло бездыханное тело Огневита Степановича с торчащей из глазницы стрелой.

Янина была так напугана случившимся, что какое-то время не смела поднять головы над бортом челнока. Однако вопли татар и лязг оружия, раздававшиеся с той стороны, откуда только что летели стрелы, привлекли внимание Янины. Она осмелилась посмотреть, что происходит на правом берегу Непрядвы. Увиденное поразило и обрадовало ее несказанно!

Татар, сгрудившихся на берегу Непрядвы, секли мечами и топорами конные отряды русских дружинников. Это было настоящее избиение. Татарам некуда было деваться, а в плен русичи никого не брали. Всех ордынцев русские конники перебили очень быстро, после чего повернули коней в сторону Куликова поля.

Янина выпрямилась во весь рост, вглядываясь в неровную линию далекого косогора, за которым исчезали конные русские сотни, спеша на восток. Оттуда больше не доносился шум битвы. Там гуляли, разносимые ветром, совсем иные звуки, то были крики радости и торжества, сопровождаемые победным гулом труб. Это гудели русские трубы, и ветер разносил по окрестностям победный клич русских полков!

Янина, став на колени, принялась изо всех сил грести руками к правому берегу Непрядвы. Она сбросила шлем с головы, чтобы он ей не мешал. Челнок, рыская вправо и влево, двигался поперек течения реки и ткнулся в береговую мель как раз в том месте, где лежали грудами безжалостно изрубленные дружинниками ордынские конники.