Куликовская битва

Когда непривычные к долгой скачке пленницы стали валиться от усталости с лошадиных спин в густую степную траву, татарам пришлось устроить привал. В тени небольшой рощи, на берегу веселого ручья, татарский отряд переждал полуденный зной, дождался своих отставших воинов. Затем татары двинулись дальше, все время заворачивая к югу. Уже в сумерках татары миновали видневшиеся вдалеке валы и стены двух пограничных рязанских городков. На ночлег орда остановилась в излучине какой-то степной речушки.

На этой ночной стоянке татарин, пленивший Янину, пожелал совокупиться с нею. Янина сопротивлялась изо всех сил и расцарапала насильнику лицо. Рассвирепевший татарин отхлестал Янину плетью, потом отдал ее на потеху своим дружкам. Янину раздели донага, положили ей на плечи короткое копье, привязав к нему ее руки на запястьях. Два воина держали с двух сторон копье таким образом, чтобы привязанная к копейному древку Янина все время находилась в согнутом положении. Третий воин подходил к Янине сзади и, приспустив штаны, утолял свою похоть. Янина стонала и вырывалась как могла. Вскоре она затихла, теряя силы и беззвучно плача.

Насилуя Янину, татары громко восхищались ее широкими бедрами, тонкой талией, пышной грудью. Каждый очередной насильник норовил похлопать Янину по спине и ягодицам, помять жадными пальцами ее белые округлые груди с упругими розовыми сосками. Восемь татарских воинов утолили свою похоть, один за другим терзая тело беспомощной Янины. Девятым был тот, кто считал Янину своей собственностью.

Это был дородный кривоногий татарин с лысой головой и крепкой шеей, тонкие черные усы и маленькая бородка обрамляли его рот, в левом ухе у него торчала золотая серьга. По дорогому оружию и властной манере держаться было видно, что это военачальник, хоть и небольшого ранга.

Вгоняя в Янину свой детородный жезл, лысый десятник блаженно постанывал, запрокидывая голову назад и закрывая глаза. Своим крепким телосложением и размерами детородного органа этот татарин напоминал Настасье быка. Ей, прожившей в деревне все свои семнадцать лет, не раз приходилось видеть, как бык покрывает корову.

Когда Янину освободили от пут и привели туда, где в окружении стражи сидели на траве прочие пленницы, она еле стояла на ногах. Ее спина, плечи и руки были покрыты кровавыми рубцами от плетки, из растерзанного лона несчастной по внутренней стороне бедер стекали тонкие струйки крови и мутные сгустки густого мужского семени.

Янина повалилась на траву рядом с Настасьей, укрывшись своим разорванным надвое летником.

– Вот и сходили за ягодами, подруга, – прошептала Янина, улыбнувшись Настасье искусанными в кровь губами. – Прости меня, Настя. По моей вине и ты оказалась в неволе.

Настасья склонилась и прижалась своей щекой к щеке подруги, слезы, покатившиеся у нее из глаз, слились с такой же соленой влагой, пролившейся из очей Янины.

Глава четвертая Эмир Бетсабула

Все эмиры в Золотой Орде делились на придворных и походных. Придворные эмиры занимались дворцовыми делами: встречались с иноземными послами, заседали в диване, осуществляли надзор за законностью, собирали налоги в казну, сами ездили в качестве послов в соседние государства.

Походные эмиры непременно командовали войском, чаще всего это были дальние потомки монгольских нойонов и половецких беков, давно утратившие свои корни и вместо родоначальников ставшие ядром той полукочевой аристократии, которая вот уже полвека меняет ханов на троне Золотой Орды.

Изначально эмиры являлись наместниками областей после преобразований хана Узбека, отменившего деление Золотой Орды на улусы, как было заведено еще ханом Батыем. Улусная система довела Золотую Орду до того, что хан практически лишился власти на местах и не имел возможности контролировать сбор налогов. Полусамостоятельные улусные князья усилились настолько, что некоторые из них пожелали отделиться от Золотой Орды, а некоторые возжелали сами занять ханский трон.

Новая система управления на местах на некоторое время укрепила положение Золотой Орды. Эмиры не имели права передавать по наследству вверенные им области, но у них оставалось право набирать и содержать войско. Благодаря войскам эмиры-наместники добились права передавать свою должность по наследству, что, по сути дела, давало им возможность передавать по наследству и войско, и вверенные им земли.

Со временем самовластие походных эмиров превзошло былое могущество улусных князей. Эмир Мамай после женитьбы на дочери хана Бердибека обрел титул гурлень, то есть ханский зять. Этот титул давал Мамаю большие права, за исключением права на трон. Претендовать на ханский трон могли лишь лица, принадлежавшие к золотому роду чингисидов по мужской линии. Из всех походных эмиров Мамай был самым могущественным. Он правил Золотой Ордой от имени ханов, которых сам же и сажал на царский трон в Сарае.