Куликовская сеча

Но увы, татарские срезни опасны не только для наших лошадей. Поравнявшийся со мной Никита, попытавшийся даже вырваться вперед и закрыть собой «князя», вдруг протяжно, отчаянно закричал от боли!

– Глаз!!! Мой глаз!!! А-а-а-а…

Обернувшись к дружиннику, я не увидел торчащей из лица его стрелы – хотя именно это и приготовился увидеть, внутренне сжавшись от ужаса… Но нет – грузный ратник лишь закрывает лицо. А сквозь пальцы прижатой к глазнице ладони обильно струится кровь…

Никита невольно поотстал – конь его, словно почуял неладное, замедлил бег. А может, его боков просто перестали касаться шпоры всадника? Так или иначе, обернувшись, я громогласно воскликнул, кивком указав скачущим позади воям на раненого:

– Помогите Никите!!!

После чего только сильнее пришпорил Бурана…

Безусловно, самым пугающим в «синхронизации» была грядущая Куликовская битва. Причем вовсе не вероятность моей гибели в бою! К ней-то я относился несколько легкомысленно – учитывая, что мой предок выжил в грандиозной сечи… Нет, в большей степени меня пугала необходимость убивать, проливать человеческую кровь и отнимать жизнь – вроде бы и не по-настоящему, но ведь симуляция воссоздана столь точно… Словно наши ученые не разработали грандиозную виртуальную реальность на основе сверхточной математической модели, а открыли портал в прошлое, увязав сознание предков и потомков с помощью сверхсекретной аппаратуры!

Впрочем, бред – иначе наша история была бы уже несколько раз переписана…

Но после схватки Челубея и Пересвета, пожертвовавшего собой на моих глазах… После татарского обстрела – и пережитого страха, разом заполонявшего душу при каждом пробитии щита… Наконец, после тяжелого ранения моего воина, только что скакавшего рядом!

После не осталось никаких сомнений – и никакой жалости к врагу.

Ты или он – и никаких тебе гуманистических ценностей, и никакой рефлексии.

Никакого стопора, не позволившего мне переступить черту в детдомовских и уличных драках…

Здесь и сейчас – нет никакой черты.

– Севе-е-е-еррр!!!

…Я практически догнал ближнего татарина, откровенно испуганного – но успевшего послать бронебойную стрелу мне в лицо; спасла лишь реакция предка – да вовремя подставленная павеза! А правая рука моя словно сама собой отвела копье в сторону, чуть назад, а после экономичным, выверенным выпадом вонзила острие пики в спину степняка! Точно под нижнюю кромку плетеного калкана, с легкостью вспоров стеганый халат… Я практически не почувствовал сопротивления плоти – и также рефлекторно, на воинских инстинктах Федора Елецкого потянул копье на себя, не дав ему застрять в теле вскрикнувшего ордынца, полетевшего под копыта Бурана… Удар, толчок – и Бурушка летит вперед, а крик поганого позади меня резко обрывается…

И никакой жалости к врагу.

Впрочем, мой жеребец уже начал замедляться – а расстояние до очередного противника неуклонно расти… В первый миг я подумал, что дело в ране (древко стрелы действительно торчит из груди коня) – однако тотчас заметил, что замедляют свой бег скакуны и прочих дружинников… Сто метров – стандартная дистанция разгона для «рыцарских» коней. А мы, пытаясь дотянуться до татарских лучников, проскакали все сто двадцать! И кого-то действительно успели догнать, свалив на землю ударами пик, стоптав конями тяжелых жеребцов…

Но тем и хорош «хоровод» конных стрелков – всадникам, находящимся ближе к противнику, есть куда скакать: центр круга пуст! И если от порубежников московских сторож, бросившихся в копийный напуск, ордынцы просто не ждали такого удара, то от тяжелых дружинников ничего иного ждать не приходилось…

Нет, враг был готов, провоцировал нас на атаку с дистанции ровно в полсотни метров – и сдернул назад очень стремительно; мы дотянулись лишь до тех поганых, чьи лошади оказались слабее прочих… Памятуя об излюбленной степняцкой тактике, столь широко использованной тем же Субэдеем во множестве битв, я начал подозревать ловушку! Так, лучший полководец Чингисхана в битвах с русичами и грузинами умело провоцировал их на атаку – а после, вытянув врага притворным отступлением конных лучников, бил во фланг отборными отрядами тяжелой конницы!

Но как? Как возможно провернуть это здесь и сейчас?! Ведь правый фланг полка упирается в непроходимую дубраву, а левое его крыло лишь только поравнялось с нашими порубежниками, все еще теснящими татар в центре…

Я даже разглядел нескольких елецких воев!

Но спустя всего несколько секунд получил ответ на свою догадку…

Как только русская дружина остановила атаку из-за выдохшихся лошадей, со стороны врага раздался протяжный вой труб. И утекающие от нас ртутью легкие стрелки вдруг начали сбиваться в плотные кулаки… А в образовавшиеся среди лучников проходы на полном скаку ринулись тяжелые ордынские всадники – построившись десятком клиньев!

И скачут они на нас…