Кулинарная битва

– И всему городу польза будет. Они хотят для начала всего на несколько часов приехать. Познакомятся с нами, наверное. Вот и все. Всего и делов. От нас совсем ничего и не потребуется. А ресторану полезно.

Барбара скрестила на груди руки.

– У тебя, Аманда, одна проблема. Ты никогда не знаешь, чего хочешь. Ты-то сама как считаешь, хорошая это идея или плохая? – Она повернулась к Энди. – Как, по-твоему? По мне, так несерьезно все это.

Аманда перестала дышать. Барбара часто делала вид, что ей интересно чужое мнение. Но кто и что думает, матери совершенно безразлично. Это Аманда знает по собственному опыту. Энди надо пожать плечами, мол, вам виднее, вы и решайте. «Ты там поделикатнее, особо не дави», – попробовала она послать Энди мысленное сообщение.

Но ее сообщения он не принял.

– Ты что, смеешься? Шоу классное. Я от него балдею. А участвовать в нем – вообще крутяк. Провались я на этом месте! «Кулинарные войны»! Здесь, у нас! Туши свет! – Он посмотрел на Барбару, которая по-прежнему стояла, скрестив руки, и перевел взгляд на Аманду, будто ждал, что она поддержит его энтузиазм. – Так они хотят всю программу, все три части, с нами делать или только цыплят дегустировать?

Этот малый, похоже, Барбару совсем не знает. Таким способом ее согласия вовек не добъешся. Аманда поспешила дать отбой, сделать вид, что дело еще не решено, что участие в «Кулинарных войнах» придется еще зарабатывать и что это будет вовсе не просто.

– Они пока просто хотят посмотреть, кто мы такие. Из их приезда, может, вообще еще ничего не получится. Я имею в виду, что они… как увидят здесь…

Ее мать, в задумчивости глядевшая на Энди, зыркнула на нее и расправила плечи. Не слишком ли, черт побери, далеко этот чувак заходит? а Энди снова заговорил. Для бывшего нарика – а он, скорее всего, нарик и есть, – разрисованного татуировками, и со всем его воткнутым в тело металлом, этот парень как-то чересчур разговорчив. На этот раз Аманда чуть не испепелила его взглядом. Пора ему заткнуться, и немедленно.

Ожидаемого взрыва не случилось. Зато Барбара заметно глубоко вздохнула и посмотрела на Аманду, потом на Энди, будто взвешивая, кто из них на большее потянет. Глаза ее сузились, и она задала вопрос, которого Аманда опасалась больше всего на свете:

– А что обо всем этом думает Мэй?

– Мам, я не знаю. Я ее не спрашивала.

Спрашивать Мэй она и не собиралась. Помощь Мэй в этом деле была ей совсем не нужна. А по правде, ей нужно было, чтобы Мэй сюда вообще свой нос не совала. Но, скорее всего, сестра и сама не станет влезать в их дела.

Барбара повернулась к Энди:

– Не помню, говорила я тебе или нет? Моя вторая дочь, Мэй, занимается чем-то, похожим на «Кулинарные войны». Она тоже в каком-то телешоу ведущая. Реалити-шоу. «Блестящий дом», кажется, называется.

Энди расцвел.

– Подожди-подожди. «Блестящий дом»? Так твоя дочь Мэй Мор? Мэй Мор, которая написала книгу про великую свалку?

Барбара, по всей вероятности, была довольна, но Аманда закатила глаза. Откуда мог знать про Мэй этот материнский «проект», которого непонятно каким ветром занесло в их богом забытый Канзас и который, видимо, живет в занюханном трейлере на восточной окраине города?

Энди ухмыльнулся:

– Этой девчонке я хоть сейчас дам разобрать свой комод с трусами.

У него настоящий дар изрекать изысканные сентенции. Барбара посмотрела на него как-то странно, а в глазах Аманды испепеляющий огонь запылал с новой силой.

Энди тут же прикусил язык:

– Это не я. Это цитата. Есть один журналюга, он в основном про спорт пишет, но раз в год обязательно громит каталог Уильяма-Сонома со всеми их дрянными комодами, кроватями и кухонными причиндалами. Вот он ее там и упомянул.

Лицо Энди пылало не на шутку, и Аманда, сама того не желая, к нему смягчилась:

– Тому журналюге тоже, наверное, не следовало такое писать. Извините, пожалуйста. Я ничего такого в виду не имел.

Он умеет читать? Комоды Уильяма-Сонома для него дрянные? Мог бы, по крайней мере, сообщить, когда он из своих заморочек выкарабкался. Готовность Мари-Лауры терпеть в постели крошки крекеров постепенно становилась Аманде все более понятной. Интересно, ему правда нравится Мэй? Как ему может нравиться ее маска надутой самовлюбленной телеведущей? В любом случае, теперь понятно: «Блестящий дом» он никогда не смотрел. А вот она, Аманда, смотрела: Мэй там деревянная, самоуверенная и ненатуральная. Вот и еще одна причина, по которой в Меринаке без сестры будет спокойнее.

Барбара повернулась к Аманде:

– Как бы то ни было, я хочу знать, что по этому поводу думает Мэй.

И сразу добавила:

– Если я соглашусь, хочу, чтоб Мэй приехала. В конце концов, ты будешь с Нэнси. Мне от тебя никакого проку. Мне Мэй нужна.

Как же Аманда сразу не подумала? Надо было заранее такой поворот предвидеть. А она-то ждала упреков и колкостей про Нэнси, ждала старого припева, что-де она мать на свекровь променяла. Этим ее теперь не пронять. Но что мать воспользуется «Кулинарными войнами», чтобы заманить Мэй домой, – это как божий день должно было быть ясно!