Кулинарная книга каннибала

В полдень 15 августа, без предупреждения, Эва Перон в сопровождении десятка мужчин и женщин, желавших почтить ее прекрасным обедом из морских блюд, заехала в «Альмасен». Федерико и Юрген остолбенели, когда Эвита открыла дверь и вошла поздороваться с ними; она улыбнулась и заговорила с ними легко и непринужденно. Нескольких слов хорошим людям достаточно, чтобы почувствовать расположение друг к другу, так что через пару минут повара составляли незабываемое меню: рыба и морепродукты с имбирем и рисовыми хлопьями на шампурах, филе балтийской сельди в маринаде из белого рейнского вина, блинчики с креветками, приготовленными в томатном соусе, запеченная с зернами кунжута камбала, мороженое с сиропом из красной смородины и само совершенство — медовые безе с малиной. Но Эва Перон едва притронулась к еде, она откусила по маленькому кусочку от каждого блюда — самый верный способ насладиться всеми кушаньями. Уже давно известно, что энергичная женщина ест очень мало, а в те года — еще меньше. Мария не хотела идти в обеденную залу, она ухаживала за своей невесткой в главных жилых апартаментах «Альмасена», но, узнав, что Эвита находится в таверне, переоделась, привела себя в порядок перед зеркалом и спустилась вниз поздороваться с ней. Она обняла Эвиту, всхлипывая от избытка чувств, поцеловала в обе щеки и сказала, что была в тот день на Пласа-де-Майо, слушала о принятии закона о женском избирательном праве. Эва Перон погладила Марию по волосам, звучно поцеловала и подарила белый шелковый платок, чтобы вытереть им слезы. Не прошло и десяти минут, как появился Федерико и сказал матери, что Либертад пора везти в больницу.

Эва уехала из Мар-дель-Платы тем же вечером на том же автомобиле, который привез ее из столицы, но прежде чем уехать, она отправилась в больницу, отыскала палату, где лежала Либертад, и зашла попрощаться, принеся целую кучу подарков для новорожденного: куклы, детское белье, люльку с несколькими комплектами простыней и одеял, погремушки и небесно-голубые слюнявчики. Также она оставила удивительный подарок для родителей и бабушки: фотографию Хуана и Эвы Перон — ее Мария повесила в столовом зале таверны. Фотография супружеской пары в полный рост, неприступные и улыбающиеся, генерал в парадном мундире и с фуражкой на руке, она с уложенными короной волосами в платье с голубыми кружевами, окаймленными стразами. По белому краешку фото рукой Эвиты было написано: «Марии, Либертад и Федерико на вечную память об этом дне».

Она не ошиблась: они никогда его не забудут.

16

Никто не предупредил Федерико и Либертад, а также Марию или Юргена о замаячившей на горизонте беде. Признаки грядущей трагедии, витавшей уже в воздухе, впервые проявились в сентябре 1955 года, когда Хуан Перон был смещен с поста президента в результате военного переворота и у власти утвердилась Освободительная революция — таким вот громким названием окрестило себя незаконное правительство. Ненависть к предыдущему режиму была иррациональной — начались политические преследования сторонников генерала.

Мария Чанкальини получала анонимные письма с угрозами, кто-то исписал стены «Альмасена» оскорбительными надписями, кто-то камнями и палками разбил оконные стекла, а 17 октября 1955 года незадолго до рассвета обезумевшая толпа подожгла здание.