Кулинарные приключения в прошлое

- Это пролетка графа, ещё с лучших времён осталась. Бандитская рука не добралась до нее. Единственное средство, на чем можно уехать, - сообщил слуга графа.

Дети уселись в экипаж, у их ног притулилась Марта. Ребят укутали в плед.

Антон Никитич поставил между худенькими детскими тельцами мешок, в котором оказался котелок, две серебряные ложки, одна вилка, железная кружка, полотенце, фонарь, спички, свёрток с салом, три сухаря, луковица, немного пшена, три варёных яйца, бутыль с водой. Немного овса для кобылы лежало в мешке на переднем сидении. Туда же дед сунул кочергу, как говорится, от «злых людей».

Прощаясь с детьми, дед обнял и расцеловал их, перекрестил. Сняв с себя пальто, шарф, повязал на меня.

- А как же вы? – распахнув глаза от удивления, спросила я. Это была единственная более менее теплая одежда мужчины.

- Мне уже это без надобности, - ответил Антон Никитич и протянув руку к моему лицу, марая его сажей.

- Берегите себя! Вы молодая и очень красивая барышня! Сторонитесь злых людей. Из колодца не пейте, какие непотребства с водой сделают, так отправитесь или заболеете, - наказывал верный графский слуга, кладя в карман теперь моего пальто, золотые карманные часы.

- Я так и не успел узнать у Вас, Елизавета Александровна, зачем вы вернулись в Россию? Ну ладно, что теперь-то… Прощайте! Храни Вас Господь! - с поклоном произнес старый слуга.

Глава 40. Март 1919 г.

В путь отправились когда уже почти стемнело. Я, дрожа от страха, забралась на козлы. Не знаю, как правильно, на то место, где сидит извозчик. Вместо молитв талдычила про себя: «О, мамочки! Господи, спаси и сохрани!» В первый раз в жизни взяла поводья, потихоньку потянула ими. Лошадь всхрапнула, продолжая стоять на месте и махать хвостом.

Антон Никитич подошёл ко мне, перенял возжи и резко взмахнул ими. Кобыла пошла, сначала осторожно, осваиваясь. Я забыла как дышать. Старый камердинер шел рядом с экипажем, похлопывая лошадь по крупу, крича ей: «Пошла, пошла!». Кляча стала увеличивать темп. Мужчина отстал, все махали рукой, прощаясь навсегда. Мы с Иришкой плакали, Жорж сидел в углу экипажа с закрытыми глазами и сжатыми в кулаки руками.

Ехали медленно из-за старой, голодной лошади и моего неумелого «управления» экипажем, который я упорно про себя называла коляской. Я ужасно страшилась опрокинуть, покалечить седоков, поэтому радовалась медлительности кобылы. Хоть бы не упала, дотянула и довезла без происшествий.

Радовало, что старая кляча не могла понести, бедняга еле переставляла ноги. Такой темп не уменьшал расстояния, но был для нас безопасен.

Минут через двадцать мы, с горем пополам, оказались на главной дороге. С боку от нас, в далеке виднелась усадьба, полностью занятая огнем. Я сильнее погнала лошадь, стараясь быстрее покинуть это место, норовя освоиться. Дети, Слава богу, к этому моменту уже спали.

Ехали всю ночь, по пути никто не встретился. Только в далеке виднелись редкие огни костров да слышались пьяные песни. К рассвету я свернула в лесок, чтобы отдохнуть и согреться. Спину и ноги, обутые в двойную обувь я не чувствовала, зуб на зуб не попадал от ужасного холода. Я вывалилась из козел мешком на небольшой сугроб, полежала не разгибаясь, приходя в себя. Рукой зачерпнула снег и протерла лицо – вот и умылась. Марта носилась по земле, разминая затёкшие за ночь мышцы.

Иришка собирала маленькие тонкие веточки, расположенные в нижней части хвойных деревьев. Девчушка утрамбовала снег своими крохотными ножками, обутыми в валенки, положила на него веточки, достала из мешка спички и развела огонь, подбрасывая щепки, ветки побольше. Я смотрела как заворожённая за ее действиями.

- Ого, Ирина, молодец! Как ты так смогла? – захлопала я в ладоши, хваля малышку.

- Дед Антон научил! – довольная от похвалы, ответила девчонка. – Нужно вскипятить воду! Сварить кашу!

Мы вместе нашли палки, соорудили из них конструкцию, на которую повесили котелок с чистым снегом. В ёмкость я положила мелко нарезанное сало, половину луковицы, все пережарила, добавила половину мешочка пшена, залила водой из дедовых запасов. Когда блюдо было почти готово, покрошила вареное яйцо. Посуды не было, поэтому ели с котелка двумя ложками и вилкой.

Каша получилась вкусной, наваристой и, главное, горячей. Накормили Марту, дали немного овса лошади. Во время завтрака, мы ближе познакомились с детьми, они поведали про свои шалости, про друзей, гувернеров. Ребята пытались расспрашивать про меня, я наплела про любовь, из-за которой вернулась в Россию.

Помыли котелок после каши, опять растопили снег для кипятка, к сожалению, чая и ромашки у нас не было. Я подогрела козьего молока для детей и отвар для перевязки. Сухари решили съесть ближе к ужину, а остальные продукты оставить на завтра.

Я перевязала Жоржа. Рана хорошо затягивалась, обходилось без осложнений.

Чтобы сохранить тепло, все вместе уселись в экипаж, прикрытый верхом, укрылись пледом и задремали. Весной темнело поздно, Слава богу, ночи короткие.

Глава 41. Март 1919 г.