Кульминация страсти

– Если мы сейчас отступим, то наши упрямые дети так и продолжат давить! Мы же сами их этому научили.

– А что, если это не игра? – Джинни убрала выбившуюся прядь под повязку. – Что, если они действительно злятся? Что, если кто-нибудь из них решит порвать с семьей?

– Ты раздуваешь из мухи слона. Никуда они не денутся. – Он коснулся ее, но она отодвинулась.

– Ты точно в этом уверен? Потому что я – нет.

Он попытался взять ее за руку, но она уклонилась.

– Да, я уверен. Но я начинаю задумываться, нет ли какой-то еще причины. Может, ты сама передумала?

– Честно говоря, – она глубоко вздохнула, – я беспокоюсь за тебя. Ты уже потерял одного ребенка. И я не хочу, чтобы из-за меня ты потерял кого-то еще.

Джек почувствовал себя так, словно потолок проломился и весь снег, на нем лежавший, свалился ему на голову.

– Это нечестно, Джинни. Это разные вещи.

Она вздернула подбородок.

– Ты хотел узнать, в чем причина, – ну вот ты узнал. Нравится тебе это или нет. Я не хочу быть причиной раздора в твоей семье.

– По-моему, полная чушь, – сорвался Джек. – Ты просто боишься, что твои собственные дети от тебя откажутся, и не хочешь с ними спорить.

– Это не так же просто, как деловые переговоры, – ответила Джинни и вскочила. – Это наши семьи. Наша жизнь.

Джек тоже вскочил и поймал ее за руку, когда она потянулась за полотенцем.

– Я люблю тебя.

– Не все так просто. «Любовь все побеждает» – это детские сказки.

Ее слова резали его как ножом по сердцу, но сильнее всего подействовали не слова, а выражение ее лица. Он отпустил ее руку.

– Ты порываешь со мной?..

– Я… мне просто… – Она прижала полотенце к груди. – Я поеду домой. И не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще. Пожалуйста, прояви уважение. Мне нужно побыть одной.

Джек смотрел, как она уходит, и не мог сделать ничего другого, кроме как дать ей уйти. На время. Эта боль его не остановит, и он сделает все, чтобы все-таки надеть кольцо на палец этой упрямой женщине.

Гленна наконец уложила Флору, вернулась в гостиную и не поверила своим глазам: Бродерик сервировал настоящий романтический ужин! На столе, пододвинутом поближе к камину, стояли две большие тарелки, от которых поднимался душистый пар, и тарелка с крупно нарезанными ломтями хлеба, а также высокая бутылка с этикеткой собственной пивоварни Стилов и две пивные кружки.

Настоящая домашняя еда! В последнее время Гленна предпочитала пищу, приготовленную руками профессионалов. Даже дома она не готовила – готовить для себя одной было скучно, к тому же это слишком сильно напоминало о других временах.

Бродерик перекинул через руку полотенце и лукаво улыбнулся:

– Кушать подано.

Гленна почувствовала волнение, наблюдая, как он смотрит на нее, как слегка взъерошены его волосы. Она села на выдвинутый для нее стул.

– Спасибо, Бродерик. Это очень мило с твоей стороны.

– Ты очень много времени проводишь с Флорой, – ответил тот. – Я решил как-нибудь тебе помочь. А готовить я умею лучше, чем менять подгузники. – Он расхохотался.

– Это пока, – улыбнулась Гленна.

Гленна хотела как-нибудь отвлечься от размышлений о привлекательности Бродерика и посмотрела в окно. Но там горел совершенно восхитительный закат, ничуть не менее романтичный, чем все остальное, так что у нее, похоже, не было вариантов.

Гленна взяла ложку и попробовала рагу. Конечно, она уже не раз ела мясное рагу раньше, но такое! Она восхищенно выдохнула:

– Ничего себе! Мне кажется, у меня слов не хватит, чтобы описать, как это вкусно. Кроме того, я слишком голодная. – Она засмеялась и зачерпнула еще ложку.

Бродерик польщено улыбнулся, и Гленна снова почувствовала напряжение, как электропровод в грозу. Нужно было как-то от него отвлечься. Они принялись есть, и Гленна вдруг осознала, насколько она на самом деле проголодалась. Через некоторое время, взглянув на логотип Стилов на бутылке, она подумала, что, несмотря на это «вражеское» логово, она чувствует себя здесь очень комфортно. А потом она подняла глаза и наткнулась на взгляд Бродерика.

Он сказал:

– Что с тобой случилось?

– В каком смысле? Ты не мог бы детализировать? – Гленна отхлебнула пива, наслаждаясь ярким солодовым вкусом.

– Раньше ты была гораздо более открытой.

– Ты имеешь в виду, наивной? Еще до того, как я вышла замуж за человека, который мне изменил? – напряженно сказала Гленна, которую задел этот вопрос.

Бродерик покачал головой и посмотрел ей в глаза.

– Нет, я не это имею в виду. В колледже ты постоянно шутила и улыбалась. Знаешь, как мне нравилась твоя улыбка!

– Я с тех пор не разучилась шутить. И улыбаться тоже. Может, это ты изменился? – парировала Гленна.

Она только начинала приходить в себя после смерти Грега. Даже встречалась пару раз с другими мужчинами, но пока ни с кем не была близка. На самом деле ей очень не хватало вот такого чувства близости, совместных вечеров, разговоров. Ей было слишком страшно пробовать построить новые отношения после того, сколько сил она вложила в прошлые.

– Я изменился, без сомнения, – ответил Бродерик. – Я спрашивал о тебе. Я знаю, что ты не разучилась шутить и смеяться, но по большей части ты в мрачном расположении духа.