Культ

Не успел он переступить порог, как Серёга молниеносно отпружинил от пола и в полёте выбил бугая из равновесия точным ударом в челюсть. Они оба упали. Артём испуганно забился в угол с ужасом наблюдая, как Серёга разбивает лицо лежащему полицейскому. Он бил с силой заводского пресса. Щелчки от ударов и хрустящие, как сухие ветки, кости эхом отходили от узких стен. Душный воздух наполнился стойким запахом железа и пота. Во все стороны, блестя в свете лампы, разлетались осколки стекла от наручных часов, а на грязные стены брызгала алая кровь.

Артём беспомощно схватился за голову. Страшная картина беспощадной жестокости застыла перед глазами. Тело стало тяжёлым и неповоротливым, внезапно и звуки притихли – реальность покидала Артёма. И лишь только её редкие фрагменты посещали его затуманенный ужасом разум: сначала избивает Серёга, потом его избивают двое других, потом он остался один. Только грязные стены, Артём и холодный блеск мелкого стекла в лужах высохшей крови.

***

Воспоминание унесло его далеко назад. Туда, где он был по-настоящему счастлив. Прохладный вечер цветущей весны. Они сидят на холмистом пригорке, созерцая блестящие звёзды.

– Жаль, что я раньше не был таким смелым… всё-таки у тебя был он… Столько времени потерял.

– Да, решительности тебе явно не хватало, – Соня положила голову к нему на плечо.

– Что, прости?

– Говорю: ничего, наверстаем!

– Всё никак не мог поверить своему счастью, пытался убежать…

– Снимай кроссовки, ты прибежал, – улыбнулась она.

Это позабавило Артёма, и он крепко обнял её.

– Эти звёзды… Этот космос… Эта ты…

***

Течение времени было невозможно отследить в камере без окон, а для Артёма оно и вовсе приобрело свой собственный шаг и всюду обрывки, обрывки, обрывки реальности, пробивающие сумеречное сознание Артёма: вот он неподвижно сидит в камере. Темнота. Дверь открылась. Лицо Гриши, окружённое конвоем. Потом опять темнота. Он потеряно уставился в боковое стекло. До ушей обрывками фраз долетает рассказ:

– … Я чуть с ума не… часов ждал…. Уже не знал… Хорошо, что вы целы, а то… Виновные уже понесли наказа… Врач сказал… Если шок не пройдёт до завтра… – взволнованно делился эмоциями Гриша.

Гриша сам на себя не был похож, от его сдержанности не осталось и следа. Сейчас он говорил звонко, с присущей радостью в голосе и сожалением во взгляде. Он охотно жестикулировал и улыбался. Гриша больше не был обычным водителем – теперь он был другом, вот только Артём в упор этого не замечал.

Вскоре Артём оказался на пороге своего дома. Голова неприятно гудела, а в пустых глазах отражалась взбешённая девушка, мечущаяся из стороны в сторону.

– Да как ты вообще мог додуматься!?… Всё залило водой!… Приехали пожарные… Ты вообще меня слушаешь!? – загорелась она и, не получив никакого ответа, ударила его по лицу.

Она была довольно вспыльчивой, а её поступки, порой, были весьма резкими и носили спонтанный характер. Отсутствие у неё критического мышления, а, иногда, и здравого смысла, делали жизнь с ней богатую на сюрпризы. Странно, но крепкая пощёчина почему-то привела Артёма в чувства.

– Очнись, придурок! Это каким надо быть идиотом, чтобы свои дурацкие картинки в интернете под сигнализацию ставить! Зачем!?! Их ведь даже украсть невозможно!

"Ну нихрена себе преображение! – в изумлении подумал он, глядя на свою девушку. – Ещё утром ты была похожа на что-то просроченное с лапшой вместо волос, которыми помыли подвал. А к вечеру, удивительно, уже почти человеком стала… если бы не этот галдёж".

– Да чего ты так завелась? Захотел и поставил, – потирая щёку, мутно ответил он.

– Да из-за тебя и твоих тупых выходок нас милиция три часа опрашивала!.. Господи, мы пока объяснили, что такое NFT… – она утомлённо заслонила лицо рукой.

– Нелегко тебе пришлось, – иронично ответил Артём, направившись к минибару.

– Я вообще-то с тобой разговариваю! Ты куда пошёл? – она поспешила вслед за ним.

– Ты купила новый холодильник? – достав бутылку с виски, удивился он.

– Нет, он просто чистый, – в смятении ответила она, теребя свои угольные волосы.

– Звучит, как реклама…

"Хм, а ведь это идеальный момент, чтобы сломать четвёртую стену, будь я в фильме. Хотя кого я обманываю? Моя жизнь слишком однообразна, скучна и неестественна для широкого зрителя – ни один режиссёр за неё не возьмётся!" – подумал Артём, держась за больную голову. Ему почему-то показалось, что происходящее вокруг обрело откровенно дурацкий и совершенно нелогичный характер и что весь мир вокруг – всего лишь плод чего-то больного воображения.

– Тем не менее ребята из клининга постарались на славу, респект им за это! – он опрокинул бутылку, наполняя свой и желудок жгучей водой с едва уловимым ароматом дуба.

– Завадский, ты совсем обнаглел!? – её светлые глаза молнией бегали по его битому, но довольному лицу.

– Сонечка, – скривившись от крепкого анальгетика, произнёс Артём, – а почему так официально? Даже в момент нашей первой встречи ты не позволяла себе таких формальностей, хотя-я… – задумался он, – до формальностей там так и не дошло: ты сразу перешла к делу.