Девушка напротив него немного отошла от порыва своих истинных желаний, заподозрив неладное. Она внимательно вгляделась в глаза последователя, обнаружив страх. И это уже напугало саму Ксалию, которая не ожидала настолько радикальную реакцию. Беловолосая глубоко вдохнула воздуха в лёгкие, выдыхая наружу тёмное облачко. После чего аккуратно попыталась подойти к человеку, чтобы успокоить.
Боян попятился.
Воплощение запаниковала.
— Ч… Что-то не так?! — воскликнула она.
Юноша покачал головой, но пятиться не перестал. Нахмурившись, Ксалия ускорила шаг, сокращая расстояние быстрее, чем он отступал. К неожиданности обоих, они случайно подошли к их же выкопанной яме, упав туда вместе. Таким образом, небольшое тело воплощения оказалось на вымазанном в грязи Бояне. Он мог чувствовать её тепло. Дыхание девушки обжигало шею человека, пока он пытался прийти в себя после разговора и падения.
— Простите, мой господин, — прошептала Ксалия. — Объясните мне, что я сделала не так, пожалуйста!
— Ты выглядела в тот момент очень страшно, — честно признался юноша, не имея никаких сил придумывать иное оправдание. — Словно собиралась не только уничтожить этот лес, но и меня заодно.
— Правда? — тихо спросила девушка.
— Да.
— Можешь встать с меня? — попросил её Боян.
— Конечно, господин, — она торопливо сползла, убирая с него грязь магией. — Я прошу прощения, но вы меня неправильно поняли. Я имела ввиду исключительно всё живое вокруг… Меня и вас, не включая господина в список. Если сложилось иное впечатление, то я искренне молю о прощении.
В качестве подтверждения своих собственных слов, Ксалия села на колени, а после коснулась лбом ног Бояна.
Богиня терпеливо ожидала слов стоящего над ней.
— Слушай. Ксалия.
— Да?! — подняла голову она, сверкая рубинами глаз.
— А что именно ты хочешь видеть вместо этого леса? Предлагаешь его уничтожить, но есть ли замена? — аккуратно подбирал слова он.
— Ну… — девушка вздохнула. — Я поняла к чему вы ведёте, господин. Простите меня ещё раз. Глупая я не подумала о том, что вы никогда не были в моём мире. Как понять красоту гибели, если никогда не видеть конечный результат?
— Возможно, — осторожно поддакнул Боян.
— Это лучшее из зрелищ, — взгляд воплощения затуманился. — Бесконечная серая пустыня, где каждая песчинка — это чья-то душа. Ей никогда не вернуться обратно. Теперь её роль заключается в наполнении всепожирающего ничего! А над головой тёмные тучи, которые вечно сгущаются. В моём мире не идут дожди, но вечная надежда на появление жизни это особая суть удовольствия. Поэтому вода никогда не польётся, оставаясь беспомощными сгустками на самой границе.
— Значит… Ты хочешь видеть тут пустыню?
— Не обязательно, — помотала головой она. — Ещё раз простите меня, но я очень увлеклась. Конечно же господин имеет право желать видеть и обладать тем, чем пожелает. Я не против бесконечных кладбищ, пепелищ, некрополей или полей отрубленный голов на кольях. Честно говоря, это будет эстетически лучше.
Ответить на это ему было нечем. Но теперь Ксалия в этом не нуждалась, заряжалась собственными словами.
— Кроме того, если вы желаете обладать не только возможностью приносить разрушение, но и лицезреть верных рабов, то я тем более рада помочь. Нежить является очень верной силой, но никогда не способна принести вам, живым, нечто большее, чем удовлетворение преданностью, — воодушевлённо тараторила беловолосая, думая, что нашла выход из ситуации, поэтому отчаянно накидывала идею за идеей. — Гаремы, горы золота, алкоголь и все виды грехов, которые могли бы прийти к вам в голову. Будьте уверены, господин, я воплощу их всех!
— Понятно. Спасибо, — кое-как смог выдавить из себя два слова Боян. — Давай вернёмся к делам насущным, ибо у нас с тобой очень короткий день и ближайшие неприятности в виде долга Харону.
— Хорошо, — Ксалия потупилась и опустила голову. — Простите.