Культ (СИ)

...и доски настила в десяти шагах от меня с треском разлетаются, выламываются и пропускают наверх здоровенную двуногую тварь, лишь отдалённо похожую на человека. Двухметровый рост, руки-молоты, перетянутые мышечными жгутами ноги, пластинчатые наплечники, рогатый шлем с треугольным забралом и костяные шипы, торчащие из локтевых суставов. Мне доводилось видеть орков в фантастических фильмах этого мира... Так вот, возникший передо мной тип напоминал этих самых персонажей.

В правой руке капитан сжимал рукоять боевого топора с широченным лезвием.

— Человек, — на меня повеяло могильным холодом. — Готовься к смерти.

Щепки полетели обратно, заштопали дыру в палубе и всё встало на прежние места.

Я вырастил огненное копьё.

Окутался гибкой бронёй.

И чуть не остался лежать с расколотым черепом, потому что орк метнул топор. Спасли отменная реакция и мышечное усиление — я шагнул в сторону, пропуская мимо себя вращающийся диск. Да, чтоб вы понимали, скорость вращения у капитанского топора запредельная.

Разгоняюсь и в прыжке пробую достать Шорготта копьём.

Капитан, несмотря на мнимую тяжеловесность, отмахивается от полыхающего огнём древка. Наруч чернеет, но выдерживает. Понимаю, что мне несдобровать.

Топор со свистом возвращается к хозяину.

Шорготт легко перехватыват топорище и обрушивает на меня повторно. Отбиваю копьём — прокатывает. Траектория смещается, оружие кэпа летит за борт. Я тут же вгоняю полыхающий наконечник копья в ногу Шорготту. Тот принимает на наголенник, но мне удаётся слегка задеть бугрящееся мышцами колено. Капитан рычит, пинком отводит древко и бьёт меня кулаком справа. Ручища монстра смахивает на кузнечный молот, и я не дёргаюсь. Ныряю под удар, раскручиваю копьё, перевожу в другую руку за спиной и выстреливаю в корпус врага. Шорготт к этому не готов — наконечник вспарывает тёмно-серую кожу.

— Отродье хрунгов! — гудит оппонент. — Ну, держись.

Я вижу, как топор со свистом возвращается из небытия.

Этого нельзя допустить.

Бью расширением — троль вынужден отступить. Вокруг туши вспыхивает голубоватая аура, поглощает весь урон. Шорготт прыгает, выхватывает из воздуха топор и обрушивается на меня сверху. В эту секунду противник открыт — он полностью рассчитывает на мощь и натиск. Я выбрасываю руку с копьём — наконечник легко входит в тушу. Дальше на меня работает условная гравитация. Шорготт насаживается на копьё и сносит меня к хренам собачьим. Прижимает к палубе всей своей массой.

Забрало шлема упирается мне в лоб.

Сквозь прорези я вижу безумные красные зрачки и непроницаемую тьму, неотличимую от воды, по которой дрейфует корабль. Ощущение такое, что и головы-то у кормчего нет.

Возникает чувство, что меня прижало прессом.

Спасает лишь броня, которая в мире оживших фантазий работает не хуже, чем на старой-доброй Земле. Шорготт, игнорируя торчащее из спины копьё, упирается левой ручищей мне в грудь, а правую заносит для последнего удара. Вот только я применил ещё не весь арсенал.

Перестав вкачивать прану в древко, я шарахнул по врагу «ледяным дыханием». Хватило аккурат на голову и занесённую лапу с топором.

В красных зрачках стынет недоумение.

Сращиваю пальцы правой руки в лезвие и по дуге бью в висок тролля.

Голова капитана разлетается на тысячу ледяных осколков.

И в ту же секунду я осознаю, что разлёгся на палубе в гордом одиночестве. Весь в сверкающем металле, с руколезвием и чувствами обманутого подростка.

Мгновение я лежал, тупо уставившись в белёсое небо.

Тролль безвозвратно исчез.

А потом в меня начала вливаться СИЛА.

***

Это не передать словами.

Некогда для меня была откровением прана и связанные с нею возможности. Затем — поглощение душ одарённых и присвоение чужих техник. Следующий этап — осознание того, что высокий тшуммех может справляться с демонами почище сложных ритуалов и заготовленных заранее ингредиентов. И, наконец, я прифигел, уничтожив Ниимба с помощью оружия, дарованного Нергалом.

Все эти просветления закончились.

Я думал, что ничему не способен удивляться.

Выяснилось, что это не так.

Нечто затопило меня и чуть не разорвало в клочья. Не просто энергия, но устремления людей, их вера в моё всемогущество и непогрешимость. Шторм снёс ограничения, выстроенные десятилетия назад. Теперь моя воля определяла судьбу Изнанки.

Творить и разрушать.

Повелевать и достигать истинного бессмертия.

Барьеры рухнули.

Я выпрямился, словно в замедленном сне, охватил взором ойкумену, наскоро собранную вместе с отцом. Узрел всё несовершенство этого крохотного мирка и понял, что могу расширить его до любых желаемых пределов. Почувствовал каждую песчинку, каждый атом, из которого клепалось убежище.

Внутри меня всё пело.

Ты можешь больше.

— Повелитель, — раздался утробный голос за моей спиной. — Я присягаю вам в верности.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть Шорготта.

Облик капитана изменился. За моей спиной стояла бесформенная фигура в сером балахоне. Капюшон, надвинутый на глаза, скрывал лицо кормчего. Впрочем, я знал, что никакого лица нет.

— Принимаю, — сказал я. — Да будет так.

И, не особо напрягаясь, перелетел на берег.

Рядом возник Эрион.