Культ смерти

Ловцы душ издавна известны мистикам, коллегам Минурта, но изображенные здесь существа иные. Их можно трактовать как приглядывающих за смертными, но Минурт чувствовал, что в символе кроется нечто иное.

Глубинное, древнее.

Существо нашло способ выйти в материю, вынудив одного из последователей нарисовать себя. Это изображение шло из души, порожденное чем-то могущественным. В глазах рыбины ощущалась ледяная Бездна.

– Из какого царства явился ты? – пробормотал Минурт.

Продолжая чиркать, он озарял подземелье светом. Падая вниз, искры гасли, утопая в болотистом запахе. Аромат трав и тлена почти рассеялся. Свежая фреска, выполненная почти в полной темноте, схематично изображала феникса, символ возрождения.

К сожалению, Минурт не услышал про возрожденного бога. Дидаскал не упоминал ничего, кроме имени. А ведь именно слухи о подобном чуде привели мистика на запад.

Найдя под покойным шестисвечник, Минурт в искрящем свете разглядывал его. Пальметты на основании, павлиньи перья удерживают огарки. Работа не тиринская, скорее из Кемила. Потому символика, принятая в речном царстве.

Понимают сектанты или нет, что их учение впитало в себя различные элементы во время странствий. Но в этом синкретичном учении крылось нечто странное, словно под тяжестью опавших листьев оно напряглось и ждет мгновения для прыжка.

Нечто с оскаленной пастью и отсутствием жажды крови. Холодное, идущее из глубин.

Подсвечник Минурт положил на место. Разглядывать покойника он не собирался, но срезал пропитанный ароматными маслами лоскут от савана. Ткань он убрал во флакон и плотно закупорил.

Ни тьма, ни тяжесть размышлений не мешали рукам работать.

Закончив, Минурт покинул катакомбы. Он не знал пути назад, у него не было факела или лампадки. В полной темноте он брел по незнакомым тоннелям, а мысли его заняты разбором проповеди дидаскала.

Судьбой не предрешено, что тиринец погибнет в подземельях. Минурт вышел на поверхность, взглянул в сторону востока. Горы скрывали солнце, отодвигая время рассвета на два часа. Ночь длиннее, чем на родине. Тем лучше. Еще есть возможность посетить странный храм циралиских торговцев.

Минурт направился к воротам.

Для провинциального города ворота огромны. Минурт видел и больше. Сейчас, в середине ночи ворота Циралиса создавали впечатление неприступности, монолитности. Черная громада, защищающая стены.

Над парапетом парили призрачные огни, рождаемые жаровнями и лампадами. Теплая ночь идеально подходит для патрулирования стен. Чужак чувствовал себя не особенно уютно, хотя ему доводилось проводить ночи в пустыне.

Калитка заперта, ворота не откроются до утра.

Минурт поднял руку, собираясь постучать в калитку. Можно привлечь стража, предложить ему золото. Блестящий метал откроет дверь и закроет глаза стражу. Минурт этого не сделал.

Вместо этого, чужак сбросил мешок на землю и принялся копаться в нем. В темноте без света долго искал пузырек. В его котомке хранилось с десяток стеклянных флаконов – сами по себе ценные предметы. Хранились они без всякого порядка, просто навалом в заплечном мешке. Словно в них дешевые духи.

Ухватив нужный флакон, Минурт вынул его. Затянул горловину мешка и забросил за спину. Флакон закрывала смоляная пробка, которую Минурт сковырнул зубами. Во рту появился вкус горечи – не от пробки, на язык попало несколько капель вещества.

Легкое онемение, в голове зашумело. Едва ли Минурт обратил внимание на это. Он поднес флакон к дверным петлям и подождал. Содержимое внутри флакона нагрелось от тепла рук, из горловины поднимался бесцветный пар. Испарения не могли разъесть металл или дерево, не этого добивался гость.

Есть народы, чьи воины сильнее башен и стен, а есть другие. Стражи в Циралисе как раз из второй категории.

Их защищают высокие стены, хитрые защитные сооружения, но они все равно остаются людьми. Слишком слабые и подверженные влиянию.

Подождав, Минурт закупорил флакон и убрал его в мешок.

Отсчитав сорок ударов сердца, гость постучал в калитку. Сначала ничего не происходило, затем на той стороне послышался скрип засова. Калитка отворилась. В проеме находился страж, чьи глаза покраснели. Выглядело это так, словно он пил всю ночь, не спал несколько суток.

Минурт толкнул стража в грудь, заставляя уступить дорогу. Узкий проход освещен одной лампадкой, на той стороне калитка закрыта. Минурт прошел тоннель, отворил калитку и вышел в Циралис. Он не оглядывался, зная, что страж все так же стоит на входе.

Возможно, наваждение отпустит стражника и тот поспешит закрыть дверцу. Снадобье сильное, человек может никогда не очнуться.

На улицах пусто. Лишь в порту видны огни. На портовых башнях загасили огни, чтобы не выдавать врагам положения полиса. В отдалении слышен смех, кто-то шел по улице, стуча деревянными башмаками по мостовой. Горожане развлекались, спеша урвать толику наслаждений у мира, катящегося в пропасть.

Так сложно изменить собственный уклад. Беды внешнего мира, казалось, не трогают тебя.