Культ солнца у древних славян

С другой стороны, Агни в своей ипостаси жертвенного костра, являясь «родственным» первому жертвоприношению первого человека, осуществляет чрезвычайно важную функцию контакта между человечеством и богами, делая людей «заметными» для богов (РВ IV, 1, 9). И заслуга установления связи между людским родом и бессмертными божествами, обеспечивающего его потомкам не только процветание, но само их существование, также принадлежит сыну Вивасвата. Именно Ману устанавливает службу богам (РВ III, 26, 2) и через это добывает те жизненные блага, которые под предводительством бога, в данном случае Рудры, хотят снова добыть его потомки:

То счастье и благо, что добыл себе жертвой
Ману-отец, —
Мы хотим достигнуть его под твоим
предводительством, о Рудра!

(РВ І, 114, 2)

Однако наибольшее значение для нас представляет тот факт, что сын Вивасвата был прародителем индийских арисв, которые называли себя «племенами Ману» (РВ VI, 14,2) и, следовательно, отчетливо осознавали свое происхождение от бога солнца. Благодаря этому они отдавали себе отчет в собственной светоносной природе.

Вон те самые лучи солнца,
К которым были причастны отцы наши, —

(РВ І, 109, 7)

отмечает ведийский риши. Знают они и о свете, «что заложен в сердце» (РВ VI, 9, 6). Наконец, в другом гимне они прямо утверждают следующее: «Три арийских народа светоносны» (РВ VII, 33, 7). Правда, следует отметить, что традиционно всю совокупность индийских племен риши обозначали как «пять народов» (РВ I, 176, 3; V, 32, 11 и др.), в связи с чем предыдущее утверждение следует понимать или как указание на то, что три индоарийских племени были более светоносны, нежели оставшиеся два, или как результат идущего в данном четверостишье обыгрывания мистического числа три. Судя по всему, скорее верно последнее предположение, поскольку еще в одном гимне говорится о «блеске, что у пяти народов» (РВ VI, 46,7). С этим оборотом явно связана и та просьба, с которой к Агни обращаются авторы другого гимна:

Наш блеск пусть ярко сияет между пятью народами,
Высоко, словно солнце, неодолимо!

(РВ II, 2, 10)

Близкую к этому просьбу об индивидуальном превосходстве и опять-таки с солярным подтекстом, обращенную на этот раз не к Агни, а к Марутам, встречаем мы еще в одном гимне:

Я прошу вас о богатство, о сразу помогающие,
Благодаря которому мы простерлись бы над мужами,
словно солнце.

(РВ V, 54,15)

Насколько мы можем судить, осознание своей собственной солнечной светоносной природы было связано у индийских ариев и с пониманием ее божественной сущности. Косвенно об этом свидетельствует утверждение одного из гимнов, понимающего грех, совершенный против божеств, как результат возобладания человеческой сути, что предполагает наличие в людях еще и иной, божественной по своей природе сути. Весьма показательно, что гимн этот обращен к Савитару, еще одному богу солнца в ведийский период, который наделяется способностью освобождать людей от греха:

Если по неразумению мы совершили (грех)
против божественного Рода,
По слабости воли, когда возобладала
человеческая суть,
О Савитар, среди богов и среди людей
Сделай ты нас тут безгрешными!

(РВ IV, 54, 3)

Сурья является еще одним солярным божеством в индийской мифологии. Взятое в мужском роде, его имя, собственно, и обозначает «солнце». В этом качестве он в первую очередь создаст свет и дарует все светлое пространство:

Пересекающий (пространство), всем видный,
 Создающий свет — (вот каков) ты, Сурья,
Ты даруешь все светлое пространство.

(РВ I, 50, 4)