Культ солнца у древних славян

Судя по всему, в Древней Руси дневное светило определяло продолжительность не только годового, по и недельного цикла. У подавляющего большинства европейских и многих азиатских народов дни недели получили свое название от названий небесных светил. Как уже давно отметили исследователи, у всех обитателей Европы, придерживавшихся подобной системы, воскресенье соотносилось с солнцем. В латинском оно называлось Dies Solis, в произошедшем от него кимрском dyw sul, современных англ. Sunday, нем. Sonntag, голл. zontag, др. сканд. и современном шведском и датском sunnurdagr и во всех этих языках оно обозначает буквально «день Солнца». Как назывался этот день у славян в языческую эпоху — неизвестно, однако после принятия христианства за ним, в конце концов, закрепилось название воскресенье, связанное с тем, что, согласно Библии, именно в этот день произошло Воскресение Христово. Поскольку в честь этого праздника запрещалось что-либо делать, первоначально этот день в славянских языках назывался неделя, т. е. день, в который «ничего не делают», ср. др. русск. неделя, белор. нядзеля, укр. неділя, польск. nicdzicla, чеш. nеdеlе, болг. неделя, серб. хорв. неделья. Впоследствии данный термин стал обозначать календарный цикл из семи дней, по первоначально он относился именно к первому его дню, воскресенью. О том, что отсчет времени начинался именно с него, однозначно свидетельствуют славянские названия остальных дней недели: понедельник, т. е. следующий после «недели» день, вторник — второй после него день, среда — средний день недели, четверг и пятница — соответственно четвертый и пятый дни. О том, что недельный цикл в эпоху Древней Руси начался именно с воскресенья, свидетельствуют не только эти лингвистические соображения, но и данные древнерусской письменности. Так, в новгородской церкви XII в. Спаса на Нередице исследователи обнаружили надпись № 23, которая гласила: НЕПОУСЕЧЬ ПЯСУ. Т. В. Рождественская так расшифровала кажупщсся загадочными на первый взгляд сочетание этих букв: «Эта надпись представляет собой запись первых слогов названий дней педели, сдсланную кем-то из служителей или прихожан для памяти: не — «неделіа»; по — «понедельникъ»; у — по видимому, «уторникъ» с диалектной меной начального в/у; се — «середа»; чь — «чьтвьргъ» или «чьтвьртокъ»; пя — «пятокъ»; су — «субота»^{94}. Данная традиция оказалась весьма устойчивой, и архаичный счет дней, начиная с воскресенья, а не с понедельника, встречается нам и в записанном во второй половине XX в. полесском заговоре на сон: «Нядзеля с панядзелачкам, вавторок с сарадой, чятверц с пятницаю, а субота адна, як я малада. Ночка цемна, зорка ясна, сон благасчасливый. Саснися мне сон справядливый»^{95}. Хоть мы и не можем с абсолютной уверенностью утверждать, что и у славян-язычников неделя-воскресенье считалось днем солнца, тем не менее приведенные выше индоевропейские параллели делают такое предположение более чем вероятным, особенно если принять весьма развитый культ солнца у наших предков. Явным аргументом в пользу этого предположения является приводившееся в предыдущей главе древнерусское «Слово истолковано мудрости от св. апостол и пророк и отец о твари и о дне рекомом неделе, яко не подобает крестьяном кланятие неделе, ни целовати ея, зане тварь есть», в котором прямо утверждается, что придерживающиеся исконной веры своих отцов восточные славяне «написавше свѣт болваномъ і кланяються емоу, то таковиі творца хоулять… Гдь рече створимъ заря и слнце и свѣтъ прольяся і свѣти всю вссленую. і не рече о болванѣ. Болванъ бо есть во ідолъ написанъ. (…) никто же бо (не) может оуказати образа свѣту. Но токмо видимъ бываетъ»^{96}. При этом данный идол был написан в «во образъ члвчь на прелесть малоразумным і на пагубу д(у) тамъ ихъ»^{97} и соотносился с неделей-воскресеньем, в силу чего автор «Слова» заклинает своих читателей праздновать Воскресенье Христово, а не одноименный день недели в образе идола: «да чему се есть писана недѣля, та предана намъ кланятися ci. і чстити ю. (…) тако ти і мы не можемъ ся остати норова того пустошнаго, еже кланятие твари, того дѣля дано імъ недѣля, да на томъ познаютъ хво воскрнье. (…) і кланяющися воскрснью хвоу, а не дни недѣли»^{98}. Косвенно в пользу связи воскресенья с солнцем свидетельствуют и данные латышского языка. Как и у славян, у этого прибалтийского народа дни педели обозначались с помощью числительных, а воскресенье у них называлось svctdiеne — «праздничный день», первоначально «день света». Наконец, приводившийся выше арабский средневековый источник «Ахбар аз-Заман» («Мухтасар ал-аджаиб») однозначно утверждал, что у части славян «имеется семь праздников в году, которые именуются по названиям звезд, и самый главный из них — это праздник солнца». Хоть восточная рукопись говорила о соотнесенных с небесными светилами годовых праздниках, однако их число точно совпадает с количеством дней в педеле, что делает более чем вероятным изначальную соотнесенность с ними в языческую эпоху и семи дней недели. В своей совокупности все эти данные позволяют нам предположить, что до своей насильственной христианизации и у славянских народов современное воскресенье считалось днем, посвященным солнцу, и, в силу этого, занимало первенствующее место в недельном календарном цикле, задавая в его рамках отсчет времени. Кроме того, как свидетельствуют данные языкознания, у славян именно воскресенье считалось днем, посвященным богу по преимуществу: «В народной традиции воскресенье — сакральное время, посвященное Богу: серб. божjи дан, пол. диал. dzień bozy, swięty dzied, укр. карп. божа неділя»^{99}. Как видим, речь идет о народной, а не о книжной традиции, что позволяет предположить опять-таки языческие корпи данного представления.