Культ солнца у древних славян

После христианизации 24 июня было приурочено к празднику Иоанна Крестителя, который в народе назывался днем Ивана Ку-палы, но, несмотря на смену имен, сокровенный смысл праздника, как показывает пример запорожских казаков, остался все тот же. Представление о том, что отправляющееся в поход войско на земном уровне уподобляется движущемуся по небу солнцу, отразилось даже в свадебной восточнославянской песне, записанной в XIX в., где добывание женихом невесты описывается в виде военного предприятия:

Колесом сонечко на гору йде,
Колесом яснее на гору йде;
Полком молодой на посад іде,
Полком Ивашко на посад іде^{282}

.

Все эти факты, хронологически отстоящие друг от друга на тысячу, а то и на полторы тысячи лет, показывают необычайную живучесть народных мифологических представлений, всего мирочувствования нашего народа и осознания им своего истинного места в нашем мире.

Таким же жизнестойким оказалось и разобранное выше представление о боге солнца — истребителе врагов и предводителе в бою, идущее из глубины веков индоевропейской общности. Если чуть выше мы видели явные следы солярного культа у запорожцев ХVII в., то в тот же век эти следы встречаются нам и у их донских собратьев. «Повесть об азовском сидении донских казаков», рассказывающая о героической обороне этого города в 1641 г. пятью с половиной тысячами казаков от огромной двухсотпятидесятитысячной армии турецкого султана, вновь доносит до нас этот древний образ. Уже было изобретено и активно использовалось огнестрельное оружие, но бог Солнца все равно ходил между людей. Вот как об этом написал непосредственный участник обороны, автор «Повести», составивший ее через год после описываемых событий: «И многие атаманы видели, что текли у образа Ивана Предтечи из очей его слезы обильные в день каждого приступа. А в первый день, во время приступа, видели лампаду у его образа, слез полную. А при вылазках наших из города все видели басурманы — и турки, и крымцы, и ногайцы— мужа храброго и юного, в одежде ратной, ходившего среди боя с мечом обнаженным и множество басурман поражавшего. А мы того не видели. Лишь по убитым знаем мы, что то дело божие, а не наших рук: люди турецкие надвое рассечены! Послана с неба была над ними победа! И они, басурманы, о том нас много раз спрашивали, кто от нас из города выходит на бой с мечом. И мы говорили им: «То выходят воеводы наши».

А всего сидели мы в Азове в осаде от турок с 24 июня 149 года до 26 сентября 150 года, 93 дня и 93 ночи. А в ночь на 26 день сентября турецкие паши со всеми турками и крымский царь со всеми своими силами за четыре часа до свету побежали, окаянные, в смятении и трепете, от Азова-города, никем из нас не гонимые. С вечным позором ушли паши турецкие к себе за море, а крымский царь пошел в орду к себе, черкесы же в Кабарду свою, ногайцы пошли в улусы свои. И мы, казаки, как услышали об их отступлении, напали на их таборы тысячею человек. И взяли мы у них в таборах тогда языков, турок и татар живыми, четыреста человек, а больных и раненых застали мы с две тысячи.

И нам те языки на допросах и пытках все говорили единодушно, отчего среди ночи побежали от города паши и крымский царь со всеми своими силами: «В ночь ту с вечера было нам страшное видение. На небесах над нашими полками басурманскими шла с Руси от вашего царства Московского туча великая и страшная.

И стала она против самого табора нашего. А перед тою тучею идут по воздуху два страшные юноши, а в руках своих держат мечи обнаженные и грозятся на наши полки басурманские. В ту пору мы их всех узнали. И в ту же ночь страшные воеводы азовские в ратной одежде выходили на бой приступом на нас из Азова-города. Пластали нас надвое, вместе с конями. От того-то страшного видения и побежали из таборов турецкие паши и крымский царь»^{283}. Образ небесных героев, как мы видим, несколько изменился, но его древняя солнечная основа, на которую указывает упоминание иконы Иоанна Предтечи в самом начале рассказа, осталась все та же. Весьма показателен и ответ казаков, которые, даже не видя божественных воинов, тем не менее сразу назвали их своими воеводами.