Культ свободы: этика и общество будущего

Вы еще больше сконфузились, братья мои? Понимаю. "Перед законом все равны". Но должен ли сам закон быть одинаков ко всем и каждому? Не поможет ли сконфуженной Фемиде удаление повязки? Давайте поразмышляем. Право на жизнь означает как минимум обязанность защищать и охранять. Но с какой стати в свободном обществе кто-то должен кого-то охранять? Публичная сфера – это посторонние люди. Если какое-то дело кому-то полезно, значит кому-то другому оно должно быть выгодно. Именно так и работает общая польза – это баланс потребностей и возможностей. Это совместное преодоление детерминизма. Если совершается насилие – кто-то страдает. Значит он нуждается в услуге общества – полиции, следователей, суда – за которую платит. А потом получает с виновного компенсацию. И наказывает его. Общество – лишь клубок интересов и надежд на нужный результат. А сейчас? Ну кого волнует результат? Государство? Ему плевать. В государстве человек – строчка статистики. Винтики системы? У них свои заботы – отчетность, перевыборы, сокращение штатов. Не говоря о старой доброй коррупции – отличном примере истинной государственной морали, естественным образом вытекающей из ситуации, когда общая польза складывается из неравных потребностей умноженных на неравные возможности.

Но как же общественная безопасность, спросите вы? Как нам защищаться от лесных жителей? Не думаю, что нашим скромным мозгам следует предугадывать коллективные решения будущего договора. Но точно знаю – в свободном обществе все делается добровольно. Предполагаю, что если не насиловать всех и каждого, уравнивая в правах, то есть шанс, что разумные люди смогут без посторонней помощи выяснить кто и как в ней нуждается, индивидуально. Нет, не убивая друг друга. А, например, самим оплачивая ее. Ведь люди имеют ценность только для родных, в обществе люди имеют стоимость. Вы уже возмущаетесь? Я тоже. В наше дикое время ценность человека, полученная экономически, т.е. стоимость, не сильно отличается от издевательства. Вся она – нужные связи, доступ к капиталу, богатые родители, в лучшем случае удача. Любой разумный человек возмутится, если ему предложить оценивать ценность человеческой жизни по количеству насильственно изьятых у окружающих денег. Но мы, братья мои, размышляем о принципах, верно? О принципах свободного, справедливого общества, где статус человека эквивалентен его пользе для всех? Так вот, позволяя нам самим платить за себя, такое общество как раз и гарантирует каждому право жить – настолько, насколько каждый этого желает и более того – заслуживает. И тогда вдруг выяснится, что добропорядочный труженик может расходовать на свою безопасность куда меньше отпетого мошенника, а скромный вежливый верзила – мелкого трамвайного хама. Все склонные к жизни по лесным законам будут полностью отрабатывать свои провинности, а не получать вместо этого из казны материальное обеспечение "равного" права отравлять другим жизнь, да еще оплаченное пострадавшими.

Как видите, деньги даже тут могли бы сказать свое полезное слово. И конечно, наиболее весомо оно звучало бы, если оставить мораль сконфуженным моралистам и их заботливому, но бессовестному государству. Стремясь к выгоде, люди создают и продают все, что могут, включая риск собственной жизни. Нельзя продать только свое имя, потому что оно и есть субьект права – то единственное, что действительно важно в нас публичной сфере, помимо наших денег. И накапливая стоимость, они растут вширь и ввысь, ценнея соответственно принесенной пользе. Для рынка люди – это инструменты. А сам рынок – инструмент по выяснению обьективной полезности каждого. И кстати, отсюда вытекает, что "новые" жизни для рынка равноценны, а потому еще одно дикое право – "наследования" – очевидно разрушает процедуру рынка и сращивает сферы, превращая естественный их симбиоз в неестественное сиамство. Но не значит ли это, что мы подходим к рынку с позиций морали? Нет. Это всего лишь принцип свободы. В личной сфере жизнь оценивается иначе – субьективно. Только равнодушный рынок позволяет сначала уравнять жизни, а затем взвесить.