Культ свободы: этика и общество будущего

Первый ее процесс – монолитный альтруизм по отношению к верхним расслаивается. Бескрайнее уважение и безмерное почитание, которые когда-то были привилегией с'aмой верхушки, стали постепенно "спускаться" вниз, охватывая все больше уровней и задерживаясь на каждом в виде порции сословной чести. Каждый становился ценен и достоин уважения соответственно его месту на лестнице. Второй процесс – альтруизм дополняется эгоизмом, особенно по отношению к непосредственно вышестоящим. Этот эгоизм собственно и ответствен за истребование каждым сословием своей доли уважения. Почитание старших сопровождается эгоистичным требованием покровительства, помощи и защиты. Нормы межсословных отношений все больше напоминают подобие договора, но договора все еще неравноправного, продолжающего патриархальную традицию отношений в большой семье – господин по прежнему отец слугам, генерал – солдатам, мастер – подмастерьям, а царь батюшка – вообще всем. Не отстают святые и духовные отцы, а также королевы-матери и императрицы-матушки. Третий процесс – внедрение норм в процесс эксплуатации. Прямое управление уступало место самостоятельности, а отьем заменялся обменом – его легче учитывать и организовывать. Конечно, никакой торговли между сословиями не было и быть не могло. Но появились деньги и налоги как меры формализации отьема, что рано или поздно должно было привести к более эквивалентному обмену. Соответственно, идеал воинской чести скоро дополнился "деловой" этикой, а точнее – требованиями честности и взаимного учета интересов. Физическое насилие вытеснялось экономическим, а культ эгоизма воплотился в культе денег. Третьему процессу также способствовала весьма прозаическая причина – нельзя бесконечно тратить ресурсы, рано или поздно они кончаются. По мере того, как росло количество нахлебников и некоторые из дворянских родов разорялись, у остальных созревало понимание необходимости учета и ведения хозяйственной деятельности.

Изобразим схематически, по аналогии с горизонтальным разрезом коллектива, моральные чувства в его вертикальном разрезе (рис. 1.9, прерывистая линия). В отличие от наших предыдущих схем, сейчас субьект не показан, но очевидно находится в центре. Отсюда видно, что он оказывается в несколько двусмысленном положении. "Свои" теперь для него не те к кому он относится сам – он, как бы морально стремится к верхнему классу, одаривая его безответным альтруизмом!

– Власть как родня

Конечно, может показаться, что называть альтруизмом поклонение власти как-то неуместно, но по сути это именно альтруизм – пренебрежение своими интересами и материальные уступки чужим людям. Но разве они добровольны? В значительной степени. История показывает, что общество устойчиво тогда, когда поборы с нижестоящих не превышают предел, допускаемый этикой. Перегиб чреват бунтом и поиском нового баланса. Наоборот, в состоянии равновесия поборы воспринимаются как должное – жертва, если она материально приемлема, становится и морально приемлемой. Конечно в случае власти, граница, отделяющая принуждение от добровольности, не очень определена. Но это лишь следствие того, что альтруизм по отношению к родной власти всегда имел насильственные корни. Его можно назвать "привычным альтруизмом", ибо для человека морально приемлемым становится то, что привычно.

Артефакты такого альтруизма можно наблюдать до сих пор. Люди, особенно оказавшиеся внизу социальной лестницы, охотно преклоняются перед знаменитыми, высокопоставленными и богатыми, подражают им, они порой готовы идти на жертвы ради их милостивого внимания и близости к телу. Аналогия между рисунками 1.9 и 1.7 только подчеркивает – люди воспринимают тех, кто обладает высшим социальным статусом не просто как моральные примеры и авторитеты, но как близких, почти членов семьи. И наоборот, те, кто оказался в самом низу, при всем современном демократизме, никак не помещаются на один моральный уровень. Даже если внешне это прикрыто вежливостью, моральные чувства вызываемые бродягами, наркоманами, проститутками и прочими "падшими", редко бывают положительными. Все еще сильна корреляция между статусом и уважением, достоинство человека все еще оказывается привязанным к богатству, известности и даже происхождению.