Культ свободы: этика и общество будущего

Начнем с главного – иерархии. Моральное равенство, как и следовало ожидать, не привело к равенству фактическому – равенству в свободе и в отсутствии насилия. Вместо свободы опять цветет иерархия, хоть и невидимо глазу, и эту иерархию, соответственно, вполне можно назвать аморальной, несмотря на все потуги ее оправдать. Еще раз, друзья, откуда она взялась?

Неравенство само по себе естественно, но если его не контролировать, оно легко приводит к систематическому насилию и превращается в окостенелую иерархию, не имеющею ничего общего с исходным природным неравенством. Иерархическое неравенство вполне можно считать искусственным. Если естественное скрывает в себе задатки уникальности личности и ее творческого потенциала, искусственное основано на и воспроизводит только насилие. Происходит это вследствие психологии борьбы, т.е. того же насилия, которая никак не выветрится из мозгов. Равенство воспринимается не как цель сама по себе, не как равенство участников договора, а как равенство бойцов перед боем, равенство условий. Сама же борьба, победа и вытекающее насилие к побежденным все еще считаются морально оправданными. Мира нет, поскольку нет договора, а договора – поскольку нет мира. И вырваться из этого круга, отказаться от борьбы у людей пока не получается, пока борьба и победа считаются делами хорошими и похвальными. Этакое раздвоение сознания – все равны, но победители все равно равнее. Люди пока не поняли, что борьба и равенство, насилие и достоинство, победа и справедливость – вещи несовместимые.

Исчезновение сословий привело на деле к их замене на классы богатых и бедных. В итоге новая иерархия оказалась не менее жесткая, чем прежняя. Фактически те же сословия, ибо пробраться вверх по социальной лестнице так же трудно как и всегда. Изменились две вещи. Первая – способ принуждения нижних верхними, из физического он стал экономическим. Именно способом насилия определяется новая иерархия, именно поэтому правят богатые. Ибо богатство ныне, в условиях рынка – это прямое оружие принуждения, а не следствие других причин, как в иерархиях прошлого – сословного происхождения, духовного авторитета или военных успехов.

Разумеется, используется и моральное оправдание своей избранности. Полезно сравнить его методы. Если изначально иерархия оправдывалась воинской честью – силой и мужеством, а сословное насилие обьяснялось особым происхождением – фактически воспитанием и образованием, то экономическая иерархия подпирается идеями либерализма – она есть следствие "свободы" и "справедливой" борьбы, в которой у каждого есть возможности проявить свои личные способности и природные задатки. Верхи, стало быть, просто более талантливы. Отсюда видно, что чем дальше, тем больше лжи требуется верхушке для оправдания собственного существования.

Кроме этого, надо отдать должное верхам, они также всячески изображают свою полезность остальному населению, изза чего то должно забыть о справедливости и продолжать молиться на своих благодетелей. Делается это несколькими путями. Во-1-х, прививается нехитрая мысль, что обществом нужно управлять и никто, кроме верхов на это не способен. Про то, куда и зачем управлять, обычно не говорится, это и так понятно – чтобы низам было хорошо, для чего же еще?! Во-2-х, внушается чувство страха перед хаосом и неорганизованным насилием, а также ненависть в "врагам", которые только и ждут момента, чтобы поработить население. Откуда берутся враги понятно – они же вокруг всегда, с самого начала появления коллектива. В обоих случаях власти идут наперекор прогрессу. В первом случае, они всячески лишают человека автономии и чувства свободы, соблазняя его легким путем к счастью и освобождая от необходимости думать и искать. Во втором они разжигают коллективную вражду, стремясь восстановить первобытный моральный профиль и подменить в мозгах населения вертикальный разрез горизонтальным. К сожалению, эта ложь имеет определенный успех. Человеку массы пока трудно видеть вокруг только посторонних, ему хочется с кем-то ассоциироваться и даже враждовать.

Второе изменение – иерархия стала неформальной. Именно потому либерализм, а точнее его практическая реализация, оказалась шагом назад в движении к свободе. И дело не только в ошибках либерализма или неожиданном расцвете всего худшего в природе человека. Сословная иерархия была легитимной, узаконенной, она покоилась на писаных нормах. Если в конституционной монархии, например, власть полностью, хотя и не обязательно явно, формализована – порядок передачи, процедуры издания законов и т.п. – то ныне, за раздутой формальной ширмой выборности скрывается абсолютно непрозрачная и неформальная власть капиталов. Вследствие этого печального положения дел, выборность власти, которая иначе представлялась бы большим достижением, таковым вовсе не является, поскольку власть, если и выбирается, то вовсе не теми, кто это должен делать. И опять мы видим жизненную необходимость лжи для обеспечения существования верхушки.

– Принудительный эгоизм