Культ

– Мамочка, дай Медведю такой же планшет, как тот, на котором мы тебя сейчас видим! – провозгласил Волк.

Что-то протяжно вздохнуло во мраке за горизонтом. Ветер пронесся над синим куполом и принес издали чей-то крик.

– Тише! Слышали?

Все замерли. Точно, откуда-то со стороны ворот неслись визгливые вопли. Все четверо уставились друг на друга. Если бы вместо этого они посмотрели наверх, то поняли бы, чем был вызван этот тревожный визг: во мраке под потолком клубились, свиваясь, как спаривающиеся змеи, черные тени.

– Надо посмотреть! Макс, подсади!

Макс вскочил, подбежал к стене, уперся ногами в пол и сложил ступенью согнутые руки. Рома сорвал маску, ступил на сложенные ладони и схватился за камни стены. Макс крякнул, выпрямился и, как мог, поднял друга чуть выше, так, чтобы он смог выглянуть наружу между камнями и краем купола. Рома взглянул и через мгновение спрыгнул вниз.

– Пацаны, уходим! Там целая толпа у ворот и менты еще, кажется!

Все заметались. Маски полетели на пол, Рома торопливо подхватывал их и засовывал в сумку. Даниил смахнул с полки планшет, Макс, матерясь, пытался всунуть кувалду обратно в рюкзак.

– А с ней что будем делать?

Женя показал на распластанную на камне жертву.

– С собой!

– Нельзя, это для Мамочки!

– Тогда закапываем, быстро!

Пальцы вонзились в холодный и мокрый песок. Крики стали ближе, а может быть, просто громче.

– Быстрее, быстрее!

Безжизненное пластиковое тело скрылось под слоем песка. Сверху надгробием навалился жертвенный камень. Женя подхватил лампу, выключил ее, и они в темноте, на ощупь хватая грубые доски ступеней, выкарабкались по лестнице наверх. Из-за бульдозера ворот не было видно, но чувствовалось движение и слышались крики. Четверо, низко пригнувшись, рванулись к подкопу, проскочили под железным забором испуганными мышами – даже Женя юркнул туда с такой легкостью, как будто не он с кряхтением протискивался здесь полчаса назад. Вскочили, подхватили рюкзаки и сумки и, почти не разбирая дороги, с треском бросились через темный подлесок.

Когда Ярыгин и Дегтярев, оглядываясь на едва сдерживаемую толпу у входа на стройплощадку, подошли к куполу и осторожно посветили в темную глубину, там были только мрак, пустота и тяжелый, сгустившийся воздух, который пах потревоженной древней землей, морем, прелыми водорослями, а еще чем-то живым и горячим, как если бы внизу, в темноте, притаилось чье-то огромное тело.

Проверять они не стали.

Глава 7

К рассвету непогода утихла. Ветер и дождь исчезли, ушли, как рабочие сцены, закончившие устанавливать декорацию перед следующим действием унылого спектакля, накрыв город низким, тяжелым занавесом непроницаемых туч. Наступило утро субботы, тусклое, серое, как похмелье. Все неподвижно застыло вокруг в тоскливом, тягучем ожидании чего-то недоброго; может быть, нового дня, может быть, продолжения жизни. Редкие прохожие шли торопливо, не оглядываясь по сторонам, опустив головы, и казались испуганными. Улицы были пустынны, и даже на всегда оживленном проспекте лишь изредка проносились машины, недовольно шурша шинами и вздымая легкие облака грязноватой мороси. У стены дома, в углу, на размокшем пожухлом газоне копошился, пытаясь то ли подняться на ноги, то ли просто отползти куда-то подальше отсюда, человек в перепачканной куртке, мокрых брюках и без ботинок. Он вставал на колени, упирался головой в землю, застывал на мгновение и снова валился на бок, вяло перебирая ногами.

Карина чуть сбавила шаг, присмотрелась, сделала шаг с тротуара.

– Мужчина? Помощь нужна?

Человек попытался повернуться на голос, замычал и неловко упал на спину. Глаза были полуприкрыты, по лицу размазалась грязь. В нос ударила резкая вонь переработанного алкоголя, мочи и экскрементов. Карина покачала головой, отступила и пошла дальше своей дорогой.