Культ

Литургия закончилась, прихожане в основной своей массе уже разошлись, только некоторые толпились у церковной лавки и вокруг двух священников, один из которых совершал панихиду, а другой служил молебен рядом с иконой праздника. Аркадий Леонидович, неуклюже перекрестившись из соображений приличия, подошел ближе. На иконе была изображена Богоматерь, простирающая руку к лежащему на одре человеку, привстающему к ней навстречу. Образ был написан со строгой простотой, и Аркадий Леонидович неожиданно для себя засмотрелся. Священник читал задумчивым, монотонным речитативом. Кто-то негромко подпевал, отвечая на возгласы. Позвякивало кадило. Густой теплый дым ладана обволакивал, успокаивая взбудораженные мысли. Богородица на иконе смотрела с мягкой, скорбной укоризной и протягивала руку, изящную и тонкую, но не к лежащему на постели болящему, а к нему, будто хотела одновременно и удержать, и привлечь к себе, так, как берут за руку ребенка, когда собираются ему что-то сказать. Аркадию Леонидовичу сделалось отчего-то неловко. Он еле дождался конца молебна, подставил под большое кропило открытую пачку травы, куда загодя всыпал немного соли, быстро, стараясь не глядеть по сторонам, купил в лавке охранительный пояс, ладан, маленький черный мешочек с тесемкой и поспешно вышел.

Тем же вечером он, наскоро перекусив дома, отправился на разведку.

Сомнений в том, с чего, а точнее, с кого нужно начать распутывать историю с капищем, у него не было. «Духовный лидер, эзотерик, ведьма» – с тем же успехом Львова могла повесить себе на шею огромную мишень. Первая была у раскопа, сославшись на некий мистический зов, – Аркадий Леонидович понимал, что не только они с Кариной обладают чутьем к потустороннему. Потом эта попытка прорваться на территорию бывшей строительной площадки; он посмотрел в записи репортаж на Региональном канале и видел, что у ворот Львова и ее адепты устроили нечто вроде моления. Наконец, кукла с разломанной головой, похороненная на дне ямы, – возможно, пока остальные отвлекали полицию у ворот, кто-то все же пробрался к святилищу и положил туда изуродованную игрушку как дар… или что-то иное? Впрочем, гадать не было нужды. Скоро Львова все расскажет сама. А в том, что это произойдет, Аркадий Леонидович не сомневался.

Иначе не будь он Инквизитор.

Штаб-квартира «Северной Веды» располагалась на последнем, четвертом этаже Дома культуры «Корабел». Аркадий Леонидович вошел внутрь, прошелся по рядам уже закрывавшегося на ночь вещевого рынка, поднялся на второй этаж, к магазинам с канцелярией и электроникой, заглянул на третий, который арендовали несколько художественных студий, самодеятельный театр, хор и кружок бальных танцев. Ему опять повезло: четвертый этаж был, по сути, мансардой, куда вела отдельная пожарная лестница, дверь которой выходила на сторону, противоположную главному входу. Единственные закрытые двери на ней вели в коридоры второго и третьего этажа, а наверху лестница заканчивалась коротким проходом и офисом «Северной Веды».

Идеально.

Позади «Корабела» был темный, неухоженный садик, подобие парка, с несколькими сдвинутыми вместе сломанными скамейками и следами кострищ у берегов маленького пруда, затянутого такой густой и толстой тиной, что, казалось, по ней можно пройти от берега к берегу. Ни фонарей рядом, ни прохожих. Проспект шумел за зданием Дома культуры. Единственными свидетелями могут стать случайные пьяницы – сидит же кто-то на этих скамейках у вечернего костерка, – но Аркадий Леонидович сомневался, что холодная ненастная ночь покажется им удачным временем для пикника.

Теперь нужно было сделать так, чтобы госпожа Львова, неосторожно рекомендующаяся ведьмой и эзотериком, осталась у себя в офисе пятничным вечером, и желательно допоздна. Учитывая то, что он понял про Клариссу Львову из многочисленных публикаций о ее деятельности, сделать это было несложно.

Он достал купленный в Михайловске телефон. Свой номер Львова указывала везде: на личной странице, и в группе «Северной Веды» в социальной сети, и под некоторыми своими статьями. Когда ищешь известности, нужно быть открытым для разного рода контактов. Ответила она сразу, приятным, бархатистым контральто.

– Здравствуйте, Кларисса Львова слушает.

– Добрый вечер! – радостно поприветствовал ее Инквизитор. – Я корреспондент Центрального канала, меня зовут Олег Словицкий.

Имя он придумал заранее. Когда врешь, важно, чтобы имя было не совсем обычным. Представишься, например, Сергеем Петровым или Андреем Сидоровым – и у человека могут закрасться сомнения. А вот Олег Словицкий – самое то.

– Очень, очень приятно, Олег!

Не сомневаюсь.

– Кларисса, по заданию редакции я делаю большой репортаж о недавней археологической находке в Северосумске и решил, что без вашего интервью рассказ будет неполным. Мы внимательно изучили материалы о вашей деятельности и будем очень признательны, если вы сможете уделить нам время для беседы, это возможно?

– Конечно, Олег, разумеется! В любое удобное вам время!