Култи (ЛП)

В порядке ли мы? Я знала, как было бы вежливо ответить на это, но я не была лгуньей. По крайней мере, обычно старалась не врать. Поэтому сказала Култи правду.

— В принципе, да. Ты все еще засранец, потому что наговорил мне гадостей. Но я прощу тебя, потому что знаю, что ты был расстроен, а некоторые люди в пылу момента говорят то, что они не имеют в виду. Так что, пока ты снова не наговоришь глупостей, я могу жить с этим, Рей-дуралей.

Он так долго смотрел на меня нечитаемым взглядом, я не ожидала, что он так отреагирует. Я была уверена, что сейчас он начнет убеждать меня в том, что мне нужно перестать на него злиться, даже если я злюсь совсем немного.

Но он этого не сделал.

Вместо этого почти через минуту после того, как я закончила говорить, Култи расхохотался. Клянусь, он сказал «Рей-дуралей», пока смеялся этим пугающим смехом монстра.

Глава 19

В день нашей следующей игры, ровно через два дня после встречи в кабинете Гарднера, я поздоровалась с Женевьевой, когда она проходила мимо меня.

— Доброе утро, Жен.

Девушка из молодого состава, которая всегда была дружелюбна со мной, прошла мимо. И ее брови поползли вверх, когда она проходила мимо меня.

Я не стала слишком серьезно задумываться об этом. Я привыкла быть рядом с девушками. Девушками, которые по-разному переживали свои месячные. Одни неестественно сильно злились, другие плакали, были девушки, которые уходили в себя, или те, кто хотел кукситься весь день — все это и многое другое. В этом не было ничего особенного. Перепады настроения — бывало и не такое.

Я подумала, что, может быть, у нее паршивый день или что-то в этом роде. Есть вероятность, что у нее месячные. Кто знает.

Не прошло и пятнадцати минут, как в самом начале разминки команды я услышала, как кто-то у меня за спиной спросил:

— Ты видела фотографии?

Я не могла точно определить, кто говорил, и не хотела оборачиваться, пока не услышу еще немного. Не то чтобы речь могла идти о других фотографиях, кроме моих и Култи, но все равно.

— Какие фотографии? — спросил другой голос.

Секундой позже первая сказала:

— Заткнись.

А затем последовало:

— Ой.

Теперь, понизив голос, вторая девушка спросила шепотом.

— Этой... — последовала пауза, — и Култи.

— Что? Нет. Какие? — спросил второй голос.

Последовала еще одна пауза, а затем:

— ...выходила с ним из какого-то здания, и на фото видно, как они садятся в его машину.

— Неужели?

— Ага. Это, — пауза, — совершенно точно. Я слышала, что у них была встреча с Кордеро и Гарднером по этому поводу, и они не стали ничего отрицать…

Я чувствовала себя неловко, очень, очень неловко. Даже после того, как заставила себя перестать подслушивать то, что они говорили, я все еще чувствовала раздражение. Это уже началось — слухи и искаженная правда. Желание повернуться и сказать им, что все было совсем не так, мучило меня, но я должна была практиковать то, что проповедовала.

Я ничего не сделала, мне не в чем оправдываться.

Единственная проблема заключалась в том, что чем дольше продолжалась тренировка, тем сильнее я ощущала на себе тяжесть множества взглядов. Я подслушала еще несколько перешептываний. Не все девушки сплетничали, но достаточное количество, чтобы заставить меня чувствовать себя испачканной.

Я знала, что не сделала ничего такого, чего можно было бы стыдиться, и Култи знал, что мы этого не сделали, так что для меня не должно иметь значения то, что думают все остальные.

Если буду достаточно часто напоминать себе об этом, мне будет проще игнорировать девушек, которые бросали на меня странные и смешные взгляды.

За исключением взглядов и шепота, тренировка прошла нормально. С другой стороны, последняя игра перед нашей неделей отдыха прошла не так хорошо. Мы проиграли в дополнительное время. После этого в раздевалке все будто наполнились разочарованием. Когда тренерский штаб ушел, и я начала переодеваться, намереваясь принять душ и поехать домой, Дженни выловила меня на пути к выходу.

Выражение ее лица подготовило меня к тому, что должно было сорваться с ее губ.

— Сал, я не хотела ничего говорить, но некоторые девушки болтают о тебе.

Я улыбнулась ей через плечо, хотя совсем и не хотела.

— Я знаю.

Это ее не успокоило.

— Все в порядке, Джен. Правда. Я не сделала ничего такого, чего не должна была делать, и не собираюсь бегать вокруг них и защищать себя от сплетен.

— Я знаю. — Она прищурила свои темные миндалевидные глаза. — Но мне не нравится, когда о тебе распускают слухи.

— Мне тоже. Впрочем, это не имеет значения. — Я посмотрела подруге в лицо, понимая, что она действительно поверила мне, когда я сказала, что ничего не делала с Немцем. По крайней мере, кто-то верил мне. — Ты знаешь, что я этого не делала, и я знаю, и меня это устраивает.

Дженни сжала губы и натянуто кивнула.

— Если я могу что-нибудь сделать…

— Не беспокойся об этом, правда. Не стоит в это вмешиваться. Они это переживут. — Или не переживут. Черт. Но я не собиралась позволять людям, которые с такой легкостью говорили гадости за моей спиной, унизить меня.