Култи (ЛП)

Я направилась туда, оглядываясь вокруг, чтобы посмотреть, кто выжил в этой схватке с прессой. Помахала игрокам и сотрудникам, которые встречались со мной взглядом. Перед тем как начнется фотоссесия игроков, мне нужно было оказаться в палатке, где выдают форму. Там было всего несколько человек — два менеджера из офиса управления раздавали униформу, два игрока и три тренера.

Одним из тренеров был Култи.

Какашки.

Ладно, я в порядке.

— Доброе утро, — сказала я, подходя к группе и вытирая руки о штаны.

Какашки, какашки, какашки, какашки, какашки.

В ответ прозвучал хор приветствий «Доброе утро», даже от древней демонессы, известной как наш тренер по фитнесу, которая опять стояла рядом с бывшей немецкой суперзвездой.

Это был тот самый немецкий великий атлет, который теперь находился всего в метре от меня.

Однажды, много лет назад, я была в Лувре и помню, как смотрела на «Мону Лизу». Для этого отстояв часы в очереди у входа в знаменитый музей, пытаясь попасть внутрь. Я была разочарована. Картина оказалась меньше, чем я предполагала. Честно говоря, это была всего лишь картина. В ней не было ничего, что делало бы ее намного лучше любой другой картины, по крайней мере, для непросвещенной меня. Она была знаменитой и старой, вот и все.

Просто стоять всего в нескольких сантиметрах от человека, который вел свои команды к чемпионату за чемпионатом... казалось странным. Это было похоже на сон, очень странный сон.

Это был сон с мужчиной, который выглядел лучше, чем должен выглядеть любой тридцатидевятилетний.

— Касильяс? Теперь твоя очередь, дорогая. Я принесла вашу форму прямо сюда, — с улыбкой окликнула меня одна из женщин, работавших за столиками.

Я моргнула, а затем улыбнулась ей в ответ, смущенная тем, что она заметила, как я замечталась.

— Простите. — Обойдя тренеров, я взяла завернутый в пластик сверток, который она мне протянула. — Мне нужно что-нибудь подписать?

Кивнув, она протянула мне планшет.

— Какой у тебя размер обуви? Я не могу разобрать, восьмой это или девятый.

— Восьмой, — сказала я, поставив подпись напротив своего имени.

— Дай мне секунду, чтобы найти твои носки. — Она повернулась ко мне спиной и начала рыться в контейнере перед собой.

— Мистер Култи, думаю, вам подойдет размер М для футболки и L для штанов, вы согласны? — спросила другая сотрудница, ее голос был чуть выше, и она немного задыхалась. Ее руки были сложены и прижаты к груди, а в глазах теплился огонек нервного возбуждения.

— Да. — Простой ответ, голос с глубоким тембром, его произношение было резким с едва заметным акцентом, который был смягчен жизнью во многих странах за эти годы.

Я почувствовала его тембр прямо в своей груди. Я вспомнила, как он много раз давал интервью после матча. Какашки, пердеж, геморрой. Сал. Возьми себя в руки.

Я с трудом сглотнула, не в силах справиться с тем, как сильно он изменился. Когда я была его поклонницей, он носил все возможные прически, от крашеных кончиков до ирокеза. Теперь он стоял с коротко выбритыми волосами, прямой напряженной спиной, в то время как руки его были расслаблены. Часть татуировки в виде креста тамплиеров — прямой равносторонний крест с расширяющимися концами — выглядывал из-под рукава его футболки. Судя по тому, что я помнила, татуировка была не очень большой, десять на десять сантиметров, и он набил ее уже давно. Когда была моложе, я думала, что это довольно лаконично. А теперь... бе-е-е. Мне нравились татуировки на мужчинах, но нравились большие цельные композиции, а не коллекция из случайных маленьких тату.

Но, как бы то ни было, никто не спрашивал моего мнения.

— Держи, Сал, я их нашла. — И я взяла в руки еще один запечатанный пакет. — Остальную экипировку мы раздадим позже.

— Отлично. Спасибо, Шелли. — Держа форму под мышкой, я еще раз взглянула на Култи, который упорно ни с кем не встречался взглядом. Я боролась с искушением, переполнявшим мою грудь. Мои ноги не двигались. В детстве я не ожидала, что действительно окажусь так близко к этому человеку. Никогда. Ни разу.

Но после секунды неловкого молчания, пока стояла там, надеясь на взгляд или, возможно, на слово, я поняла, что он не собирается давать мне ни того, ни другого. Он старался смотреть вперед, погруженный в свои мысли, может быть, он хотел, чтобы его оставили в покое, а может, это было нарочно, и он не хотел тратить время на разговоры со мной.

Эта мысль смертельным ударом проникла мне прямо в сердце. Я почувствовала себя девочкой подростком, которая хочет, чтобы парень постарше обратил на нее внимание, когда он даже не подозревает о ее существовании. Надежда, ожидание и последующее разочарование — отстой. Это просто отстой.

Он не собирался обращать на меня внимание. Это было совершенно ясно.

Тогда ладно. Хоть я и не была Дженни, которая дружила со всеми подряд, мне нравилось быть дружелюбной с людьми. Очевидно, этот парень не собирался в ближайшее время получить премию «Мистер Приятное Общение», так как он даже не потрудился посмотреть на меня, стоящую в полуметре от него.