Култи (ЛП)

Когда закончила, мой блендер был наполнен странным коктейлем из миндального молока и остатков замороженных фруктов. Я налила два стакана и положила на тарелку свой импровизированный бутерброд.

— Возьми, — сказала я, держа стакан над его головой.

Он молча взял у меня стакан и поставил его на кофейный столик. Я чопорно села на противоположный конец дивана, поставив тарелку на колени, а смузи на кофейный столик, и стала смотреть шоу о выживании. Култи сидел за приставным столиком, пока я ела, устраивая беспорядок вокруг себя, потому что было слишком больно пытаться вести себя прилично.

— Почему у тебя так много записей этого шоу? — спросил он, просматривая список на моем медиа-плеере.

— Потому что оно мне нравится, — ответила я. Хотя, ладно, это была лишь частичная правда. Мне правда нравилось это шоу. Но еще я считала двух парней, которые пытались выжить в различных условиях и окружающей среде, действительно привлекательными.

Култи хмыкнул, но нажал на самый старый эпизод, расположенный наверху списка. Я определенно не собиралась жаловаться.

Не прошло и пятнадцати минут после начала шоу, как Немец полностью повернулся всем телом в мою сторону, выражение его лица стало подозрительным.

Я поставила тарелку на колени и моргнула.

— Что?

— Тебе нравятся они или шоу?

Ох, парень. Марк истерически рассмеялся, когда я призналась ему, что нахожу этих двух мужчин сексуальными… им было чуть за сорок, у обоих проявлялась седина, у одного из них начали выпадать волосы, но мне было все равно. Они были по-настоящему привлекательны, и вся эта затея с выживанием только помогала. Чего мне было стыдиться?

— В основном, они.

Выражение лица Култи не изменилось, но его тон сказал все.

— Ты шутишь.

Он не мог в это поверить. В чем была проблема? Они оба были хороши собой.

— Нет.

Немец моргнул своими зеленовато-карими глазами.

— Почему? — спросил он так, будто я только что сказала ему, что пью свою мочу.

Я взяла тарелку и поднесла ее прямо ко рту, прежде чем откусить от бутерброда.

— А почему бы и нет?

— Ты достаточно молода, чтобы быть их дочерью, — выдавил он. — У одного из них половина головы лысая.

Я откусила еще кусочек и внимательно посмотрела на него, даже не подумав о том, как же это странно, что он так возмущен тем, кого я нахожу привлекательным.

— Во-первых, я сомневаюсь, что они достаточно взрослые, чтобы быть моими отцами, а во-вторых, мне плевать на лысину.

Култи медленно покачал головой.

Ладненько.

— Они оба в хорошей форме, у них приятные улыбки и красивые лица. — Я взглянула на экран. — И мне нравятся их бороды. Что в этом плохого?

Его рот приоткрылся на миллиметр.

— Что?

— У тебя есть проблемы с отцом?

— Что? Нет. У меня замечательный папа, черт возьми.

Его рот все еще был приоткрыт.

— Тебе нравятся старикашки.

Я прикусила губу, широко распахнув глаза. Я была уверена, что мои ноздри немного раздулись. Как он был близок к истине, и это почти заставило меня рассмеяться. Вместо этого я пожала плечами.

— Я бы не сказала старые, просто... зрелые?

Култи так долго смотрел на меня, что я расхохоталась.

— Перестань так на меня смотреть. Не думаю, что меня когда-либо привлекали парни моего возраста. Когда я была моложе… — «Я была влюблена в тебя», — подумала я, но вслух ничего не сказала. — …я думала, что они тупые, а потом это просто не изменилось, — объяснила я.

Он по-прежнему не произнес ни слова.

— Прекрати. У каждого есть свой типаж. Я в этом не сомневаюсь.

Култи моргнул.

— Меня не привлекают пожилые люди.

Я закатила глаза.

— Ладно, ладно. Тебе не нравятся пожилые мужчины и женщины.

Он проигнорировал мой намек на то, что его привлекают мужчины.

— У меня нет типажа, — медленно произнес он.

Да, у него был типаж, и я точно это знала.

— У всех есть определенный типаж, даже у тебя.

Эти орехово-зеленые глаза моргали со скоростью движущегося ледника.

— Хочешь знать, что меня привлекает?

На тридцать секунд позже, чем надо, я поняла, что не хочу ничего знать. Хотела ли я услышать, как он называет характеристики, которым я не соответствую? Нет, черт возьми, нет. Хотя я полностью понимала, каково его место в моей жизни, это не означало, что я хотела быть противоположностью мечтам Рейнера Култи. Моя гордость не смогла бы справиться с этим.

Но к этому моменту я уже не могла отступить. Стиснув зубы, я кивнула.

— Давай, раз уж ты считаешь меня очень странной.

— Мне нравятся ноги.

Ноги?

— И?

Он едва заметно прищурил глаза.

— Уверенность.

— Ладно.

— Хорошие зубы.

Хм-м-м.

— Красивое лицо.

Мое веко, возможно, начало дергаться.

— Кто-то, кто заставляет меня смеяться.

Подергивание перешло в настоящий тик.

— Ты что, все это сейчас выдумываешь?

Потому что, ну серьезно? Култи смеется? Ха-ха.

— Что-то не так с моим списком? — спросил он с каменным выражением лица.

— В этом не было бы ничего плохого, если бы ты не придумывал его на ходу. Кто-то, кто заставляет тебя смеяться? Я чувствую, что следующим ты начнешь описывать единорога.

Он ткнул языком в щеку.