Култи (ЛП)

Для человека, который мало говорил, он действительно посылал меня в нокаут, когда хотел. Иисус Христос. На глаза навернулись слезы, и я не смогла их сморгнуть.

— Думаю, мы со всем разберемся, верно?

Он кивнул.

— Я не позволю тебе сдаться.

Я улыбнулась ему прямо перед тем, как снова потянуть за волосы на ноге, заработав на этот раз ворчание.

— Я никогда не сдавалась. И не собираюсь начинать сейчас.

Эпилог

КУЛТИ ОБЪЯВЛЯЕТ ОБ УХОДЕ

Футбольная нападающая Саломе Касильяс-Култи в эту среду объявила о своей отставке.

После шести лет в Европейской Женской Футбольной Лиге, трех побед на чемпионатах ЕЖФЛ и одной победы на Кубке Мира с национальной командой Германии капитан и нападающая «ФК Франкфурт» официально повесит свои бутсы на гвоздь.

— Пора, — объяснила тридцатичетырехлетняя эмигрантка. — Я сделала то, что хотела, и готова к следующему шагу в своей жизни.

Спекуляции по поводу ее возможной отставки были очень высоки после последней победы «ФК Франкфурт» в чемпионате, когда она была замечена хромающей на поле. Ее травмы были хорошо известны на протяжении всей ее карьеры, но каждый раз ей удавалось вернуться. До прихода в ЕЖФЛ она играла за женскую сборную США и провела четыре года с американской командой «Хьюстон Пайперс», приведя команду к победе в одном из чемпионатов.

Касильяс-Култи так же хорошо известна своими футбольным мастерством, как и своими отношениями с отставной международной футбольной иконой Рейнером Култи. Женатые пять лет, супруги не делали секрета из того, что поддерживают друг друга. «Король» известен своим постоянным присутствием на ее играх, всегда в футболке с ее номером. Это второй брак для Рейнера Култи и первый для Касильяс-Култи.

Мы желаем им обоим только самого лучшего в их планах по увеличению семьи.

Эпилог 2

— Я скажу это…

— Не делай этого.

— Я должен…

— Рей, прекрати. — Мне пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не расхохотаться вслух. Море родителей, окружавших нас, всегда наблюдали за нами. Всегда. Тот факт, что моя грудь дрожала в ожидании того, что он должен был сказать, не помог мне стать менее незаметной. Я видела маму Мэнди, сидящую на трибуне двумя рядами ниже — она смотрела в нашу сторону, но пыталась быть чертовски незаметной. Она не понимала, что я профессионал в ловле людей, говорящих о нас.

Рей скользнул рукой по моему голому колену, сжимая его и не обращая внимания на нашу аудиторию.

— Я больше не могу сдерживаться.

— Не говори этого… — прошипела я, точно зная, что вот-вот сорвется с его губ. Мы были вместе слишком долго, чтобы я не понимала этого.

Боковым зрением я видела, как он качает головой. На самом деле, не думаю, что он переставал качать головой с того момента, как Мария завладела мячом. Если честно, меня так и подмывало начать принимать таблетки для успокоения желудка.

— Я должен. — Было похоже на то, что он задыхается, смертельно серьезный, на грани того, чтобы взорваться, выдавая свой комментарий. На фоне заката профиль Рея казался подтянутым и совершенным. Вот уже шестнадцать лет как мы вместе, а он по-прежнему самый красивый мужчина на свете. Сильный и высокий, неподвластный времени, с бо́льшим количеством седины в волосах, чем когда мы впервые встретились, мой Рей-дуралей обманывал процесс старения. Он просто не становился старше. Не совсем. — Она…

В этот самый момент восьмилетняя девочка на поле, которая выглядела как точная копия ее отца, взяла под контроль футбольный мяч... и побежала в противоположном направлении от того, куда должна была бежать.

О, Боже.

Как бы я ни хотела этого делать, все же подумала о том, чтобы хлопнуть себя ладонью по лбу. Рей, с другой стороны, потянулся, чтобы коснуться своего лица, его пальцы коснулись лба, и он немного опустил голову. Мне кажется, его глаз начал слегка подергиваться. Никто из нас не заговорил, когда тренер ее «Веселой позитивной футбольной команды» начал кричать:

— Мария! В другую сторону! Ты бежишь не в ту сторону! ТЫ БЕЖИШЬ НЕ В ТУ СТОРОНУ! МАРИЯ!!!

Мы оба одновременно вздохнули, обреченно прижавшись друг к другу. Полная обреченность.

— О, Боже, — наконец выдохнула я достаточно громко, чтобы он услышал.

— Она должна заниматься гимнастикой, — прошептал он.

Был ли это неподходящий момент, чтобы начать смеяться? Определенно, но я попыталась заглушить смех, повернувшись и уткнувшись ртом в его плечо. Слезы защипали глаза, и мне пришлось вытереть их его рубашкой. Мышцы моих щек дрожали, когда я изо всех сил старалась не расколоться, но потерпела сокрушительную неудачу.