Культовое Сооружение

И пролетел мимо развернувшегося Борса, лишь немного зацепив его краем блестящего синего бока. Змей шлёпнулся на огненные плиты почти всем телом, и тут же забился в агонии, зашипел и засвистел, заживо поджариваясь на раскалённом полу неведомого Храма.

Впрочем, землянину тоже досталось. Он не собирался давать змею себя задеть, но недооценил скорость врага, не смог устоять на ногах и, чтобы не упасть, был вынужден оттолкнуться от пола голой рукой. Этих нескольких секунд красному камню хватило, чтобы обжечь ладонь, оставив вместо розовой кожи волдыри и пятна омертвевшей ткани.

Борс устало опустился на площадку и прикрыл глаза, давая лекарствам время сделать свою работу. К счастью, комплекс противоожоговых средств входил в стандартное наполнение импланта. Иначе, пожалуй, моавец бы отказался и от него.

Когда рука боль в руке стала приемлемой, Борс открыл глаза и с лёгким отвращением принялся осматривать зал. В правой части огненных плит дымилась змеиная туша, наполняя помещение удушливой вонью. В том, как он горел, было что-то странное, и Борс заставил себя присмотреться повнимательнее: край хвоста, лежавший на дорожке из коричневого камня, не только не дымился, но даже и не выглядел жареным! Очевидно, создатели этого безумного места предусмотрели для себя быструю и удобную дорожку!

С трудов поднявшись, Борс закинул на плечи рюкзак и медленно, внимательно глядя под ноги, поплёлся к двери. Кажется, моавец говорил, что центральную камеру ведёт дверь очень странного цвета, нигде больше в Храме не встречающегося. Если хотя бы эти сведения были верны, то эта дверь имела все шансы оказаться той самой, охраняющей доступ к центральной камере и всем её сокровищам.

Войдя в очередную комнату, Борс не поверил свои глазам: всё пространство представляло из себя один огромный экран, разделённый на четыре части. В самой крайней правой странные существа, похожие на огромный живот на двух синих ножках, кружились вокруг колонн в подобии старинного танца. Призрачная штука, которую Борс принял за стража безумия, покачивалась на одном месте, задавая танцующим ритм. На экраном левее такой же синеногий живот увлечённо бегал по залу, уворачиваясь от огромного металлического слоно-носорога, очень похожего на увешанного доспехами и оружием муара Радоэль.

Борс чертыхнулся: он начинал понимать. Но, чтобы убедиться, решил досмотреть до конца.

На третьем экране синеногий барахтался в грязевом бассейне и с хлюпаньем затягивал в себя сиреневоголовых синих змей, явных предшественников нынешних хозяев Радоэль. Ну а на четвёртом — выплёвывал наловленное на красные плиты и с аппетитом пожирал поджаренную добычу. Впрочем, и аппетит и пожирание были домыслами Борха — так-то синеног просто затягивал змей обратно в себя, хлюпая при этом ещё громче и чаще.

Кадры на экране принялись прокручиваться заново, а Борх согнулся в припадке неконтролируемого смеха. Подумать только: всё это время чёртовы змеи трясутся над парком аттракционов предыдущих хозяев планеты. Парком, одним из развлечений в котором были ловля и пожирание их предков!

Отсмеявшись, Борс вытащил из рюкзака записывающее устройство и принялся устанавливать его перед экранами. Моавец ни за что не поверит, что ему придётся отвалить столько денег за поджаренного змея и прогулку авантюриста по древнему парку аттракционов. Потому он, Борс, снимет как можно больше этих повторяющихся кадров. А пока камера работает — нормально отдохнёт, поспит и поест. В конце концов, ему ещё предстоит найти тот самый выход к древней вентиляционной шахте.