Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2

В ситуации, отраженной в петиции, и в последующих событиях в жизни Исидора столкнулись две противоположные моральные установки в поведении и деятельности людей, может быть, даже две разные системы ценностей: с одной стороны, восходящий к традициям общинной организации принцип превалирования общих интересов над частными, удержавшийся в среде мелких и средних земледельцев, так как в нем они видели опору своего независимого существования, с другой — признание руководящим принципом поведения осуществление своих частных интересов. И в реакции на это, как кажется, проявились уже не типичные, а индивидуальные особенности Исидора как человека, как личности. Но прежде чем перейти к этому вопросу, рассмотрим документы из архива Исидора, характеризующие его взаимоотношения с ближайшим окружением — родственниками и отдельными лицами, с которыми ему приходится сталкиваться в своей деятельности.

Обилие хранившихся в архиве Исидора документов, связанных с делами ею братьев, говорит о том, что он уделял им большое внимание, особенно младшим. В начале тревожного 297 г. (напомним, что Диоклетиан в это время замирял Египет) Исидор заключает договор о замене на литургических работах на канале Траяна своего младшего брата Пераса другим работником (р. Cair. Isid. 81). Примерно в это же время его другой брат, Герас, вступил в брак с Таэсис, дочерью Копреса (может быть, при содействии Исидора?), и вслед за этим Исидор вмешался в затянувшееся дело об отцовском наследстве Таэсис и ее сестры, присвоенном мачехой и братом их отца Хайремоном (р. Cair. Isid. 62–64; 104; 105). Наследство состояло из какого-то количества царской и частной земли, но спор шел из-за двух арур частной земли и движимого имущества, состоявшего из 61 овцы, 40 коз, двух рабов и одной рабыни, одной ручной мельницы, трех талантов серебра и двух артаб пшеницы (р. Cair. Isid. 64).

Это единственное упоминание о рабах в архиве Исидора, но оно позволяет высказать предположение, что если у сравнительно небогатого (всего две аруры частной земли!) землевладельца, каким был отец Таэсис, было три раба, то, вероятно, были рабы и в хозяйстве Исидора.

Выиграв тяжбу, Исидор приобрел врага в лице Хайремона и его родственников. В отместку они подожгли его зерно на току (во время обмолота?) в 298 г. По поводу этого происшествия в архиве имеется несколько документов. По-видимому, Исидор тут же подал жалобу стратегу Арсиноитского нома с просьбой о расследовании. Копии ее не осталось, но сохранилась докладная гиперета (помощника) стратега, подтверждающая факт поджога (р. Cair. Isid. 124). Во второй петиции стратегу (р. Cair. Isid. 65) Исидор назвал имена виновных — Хайремона и Акоту, сына Германа, и, вероятно, просил о взыскании ущерба (петиция оборвана), но дело было передано на рассмотрение префекта, как об этом свидетельствуют еще две петиции Исидора по этому же делу, адресованные префекту (р. Cair. Isid. 66 и 67). В одной из них (№ 66, сохранилось 2 копии), датированной уже 299 г., он просит префекта о предварительном задержании виновных, чтобы суд мог состояться (возможно, первое разбирательство из-за неявки обвиняемых не состоялось).

Можно полагать, что Исидор благодаря своей настойчивости добился взыскания ущерба. Тем более, что вражда между Исидором и Акотой не утихла. В 310 г. Исидор снова жалуется стратегу Арсиноитского нома на Акоту, сына Германа, который, будучи сборщиком денежного налога, принудил его уплатить aurum tironicum с участка, никогда не обрабатывавшегося Исидором. Решение стратега было в его пользу, но Акота денег не вернул, и Исидор с присущим ему упорством посылает новую жалобу, однако результаты ее неизвестны (р. Cair. Isid. 69, 70).

Из уже упоминавшейся петиции препозиту пага в 309/10 г. по поводу внеочередного назначения Исидора апайтетом мякины (p. Cair. Isid. 68) известно, что принадлежавшие к влиятельной верхушке жителей комы Герон, Паэсис, Горион и комограмматевс Ахилла относятся к Исидору неблагожелательно. Несомненно, что после жалобы префекту в 313/14 г. на препозита Феодора и комархов (ими были Исидор, сын Деления, и Дулос, сын Тимофея) отношение к нему среди этой части жителей Каранис еще более ухудшилось. И если судить по его петициям в последующие годы, то создается впечатление, что началась его травля.