Культура и общество средневековой Европы глазами современников (Exempla XIII века)

Греховная манера божиться и клясться присуща не одним только мужчинам, но и женщинам. Когда священник велел женщине, которая ему исповедалась, впредь воздерживаться от всяческих клятв, она отвечала: «Богом клянусь, впредь не буду». — «Пусть твоя речь будет: „да, да“, „нет, нет“, прочее же — от лукавого». А она: «Господин, верно ты говоришь, и я клянусь вам святою Девой, что буду делать так, как вы мне велели, и никогда не поклянусь!» (Crane, N 220).

Рассказы о сварливых женах явно принадлежат фольклору, притом вневременному и интернациональному. Жак Витрийский охотно использует подобные анекдоты. Он слыхал о какой-то карге, которая постоянно ругала своего мужа. Особенно донимала она его тем, что звала его «вшивым». Муж уговаривал ее воздерживаться от таких выражений, но она упорствовала, и, не выдержав, он бросил ее в воду. Утопающая захлебнулась и не могла открыть рта, но и из-под воды показывала руками, как если б давила вшей. В другом анекдоте изображен спор между мужем и женой: он считал, что луг, по которому они шли, покосили, а она настаивала, что его сжали серпами. Ссора кончилась тем, что муж отрезал ей язык, но она знаками показывала, что траву срезали серпом (Crane, N 221, 222).

Некий юноша просил отца дать ему двух жен. Тот дал ему одну, пообещав по истечении года дать и другую. Однако несчастный так измучился с первой, что вторую взять отказался. В том городе нужно было казнить злодея, и предлагались разные способы мучительной казни: одни советовали привязать его к хвостам лошадей, другие сжечь, третьи — живьем содрать с него кожу, но муж дурной жены предложил: дайте ему мою жену, худшей казни не придумаешь (Greven, N 70. Ср. N 62, 67, 71; Frenken, N 67). Еще одна сварливая женщина во всем противоречила мужу и неизменно поступала наоборот. В разгар ссоры она упала в реку и утонула. Прикинувшись опечаленным, муж вошел в лодку и поплыл против течения, разыскивая ее тело. Соседи в недоумении: ведь искать тело нужно ниже по течению? Муж: «Разве вы не знаете, что моя жена всегда все делала насупротив? Уверен, что она поднялась против течения» (Crane, N 227). Приведя еще несколько подобных же «примеров» с непокорными женщинами, проповедник заключает: «Жена должна повиноваться мужу» (Crane, N 228).

К фольклору восходят и некоторые другие «примеры» из сборника Жака де Витри. Возвращаясь с рынка, супруги увидели зайца, и муж сказал, что хорошо было бы поймать его и приготовить с луком и подливкой. Жена не согласилась: лучше с перцем. Спор перерос в драку. Побитая жена отомстила мужу, сказав заболевшему королю, что, дескать, ее муж — превосходный медик, скрывающий свои знания. Дело кончилось избиением ее мужа во дворце (Crane, N 237). У этого сюжета была долгая литературная судьба: из фольклора он перекочевал не только в «примеры», но и в фаблио, а в Новое время использован Мольером («Лекарь поневоле»). Пользовался популярностью и рассказ о женщине, ненавидевшей своего мужа и решившей от него избавиться. Напоив его пьяным, она послала за монахами и заявила: «Мой муж умирает и просил меня позволить ему принять монашеское одеянье». Монахи возрадовались, ибо человек этот был богат, а жена обещала им изрядное имущество. Пьяный был пострижен и наряжен в рясу, после чего его увезли в монастырь. Протрезвев, он узнал, что он — монах, но не решился возвращаться домой из стыда и страха прослыть отступником (Crane, N 231).

Среди многочисленных рассказов о женщинах лишь изредка встречаются такие, в которых они не выглядят моральными монстрами. Жак Витрийский цитирует древнюю историю о жене, которая спасла брошенного в темницу мужа от голодной смерти, питая его молоком из своих грудей, чем растрогала тирана, освободившего узника (Crane, N 238). Другой рассказ, тоже восходящий к античности, начинается повествованием о верной жене, горько оплакивавшей своего умершего супруга, сидя на его могиле. Как раз в это время близ кладбища повесили преступника, и король приказал рыцарю сторожить тело казненного, с тем чтобы родные не похитили его; если он не усторожит, то и сам будет повешен. Жажда побудила его ненадолго отлучиться, и тем временем тело повешенного унесли. Страж в ужасе. Вдова, оплакивавшая на кладбище мужа, узнав, в чем дело, обещает выручить рыцаря, если он возьмет ее замуж. Он согласен, и вдова предлагает повесить вместо похищенного трупа останки ее мужа. Таким образом верность безутешной вдовы была недолгой. «Сердце женщины всегда переменчиво и непостоянно», — заключает Жак де Витри (Crane, N 232).