Культура, Истоки вражды

Разумеется, все это может рассматриваться только как очень упрощенная схема - и не более того, претендовать на действительное решение вопроса высказанное здесь ни в коем случае не вправе. Но нам важны не технические детали организации биологической памяти, а некоторый общий принцип, существо которого сводится к тому, что эта организация предусматривает сохранение не столько полных и точных алгоритмов выполнения каких-то ключевых действий, сколько способности субъекта к самостоятельному их воссозданию в любой нужный момент в любых возможных условиях среды.

Выше было замечено, что абсолютное воспроизведение любой формулы деятельности способно воссоздать субъективный образ соответствующего ей предмета даже там, где сам предмет отсутствует. Поэтому та непрерывная внутренняя работа, которая связана с постоянным комбинированием и перекомбинированием ключевых микроэлементов двигательной активности, которая скрыто воспроизводит в своих структурах устройство всего окружающего мира, должна была бы сопровождаться также и непрерывным потоком каких-то сменяющих друг друга образов отсутствующих в действительности предметов. Но, по-видимому, непосредственное восприятие реалий действительного окружения субъекта способно как-то заглушать этот непрерывный поток виртуальности и делать его неразличимым на броском и контрастном фоне "живых" впечатлений организма.

Но как бы то ни было мы вправе предположить существование двух параллельных потоков отображения окружающей действительности. Один из них это итог непосредственного ее воздействия на органы чувств субъекта, другой результат не прерывающегося ни на мгновение скрытого процесса воссоздания ее в формах своего собственного движения, о котором говорится здесь.

Остается только добавить следующее. Интегральное самоощущение сочетанной работы всех структур организма, которое возникает в процессе любого целевого акта, обращается в психический образ соответствующего предмета и сопряженных с ним факторов среды. Между тем, в других обстоятельствах субъективный образ того же предмета может сложиться и как самоощущение какой-то иной комбинации функций. Все это следует уже из того, что ни один способ достижения цели в точности не может быть воспроизведен в другой момент времени и в иных материальных условиях. Поэтому, в конечном счете, должен складываться не только обобщенный вариант достижения цели на внешнем слое биологической активности, который содержит в себе лишь какие-то ключевые ее приемы, но и соответствующий ему схематический инвариант "внутреннего" движения, фиксирующий лишь аналоги этих нормообразующих звеньев единого целевого процесса. Самоощущение же субъектом полной структуры этого инварианта должно порождать не точное отображение характеристик случайного единичного предмета, но уже некоторый обобщенный схематический образ последнего. Да и сама "внутренняя" работа предстает отнюдь не как слепое механическое монотонное повторение одного и того же: постепенно складывающиеся навыки поначалу простой перекомбинации элементов со временем обращаются в навыки постоянного упорядочивания и обобщения всей поступающей к субъекту (порождаемой им) информации. Больше того, по-видимому, и само распознавание единичного предмета в процессе "живого" восприятия окружающей действительности каждый раз обусловливается наличием именно этого инварианта, именно предварительным формированием его обобщенного образа.

5

Таким образом, самостоятельное копирование, воспроизведение ключевых элементов окружающей действительности в формах своей собственной деятельности, по-видимому, является единственно возможным способом ее постижения. Чисто пассивное созерцание не в состоянии составить решительно никакого представления о внешнем мире. И все только потому, что, взятый сам по себе, знак не несет в себе вообще никаких сведений о предмете. Любая информация о нем является достоянием, вернее сказать -творческим порождением только самого субъекта, поэтому функцией знака может быть лишь указание на то, какая именно информация должна воспроизводиться индивидом.

Впрочем, такое указание в свою очередь может рассматриваться как упорядоченная информация, поэтому можно говорить о двух принципиально различных ее видах, одним из которых является собственно знание о предмете, вновь создаваемое, или воссоздаваемое субъектом, другим - указание на способ такого создания.