Культура на службе вермахта

Вместо прежних писательских организаций в Министерстве пропаганды была учреждена корпоративная организация немецких писателей — Палата литературы; цензурой ведало отдельное подразделение палаты — Государственное литературное агентство^{227}. В 1935 г. палата выпустила «перечень вредных антигерманских» книг. Причем цензурная политика была с самого начала довольно серьезной: число учреждений, занимавшихся литературной цензурой, постоянно расширялось. Только до конца 1933 г. из 21 инстанции цензуры вышло более 1000 запретов; в 1934 г. эти цифры были соответственно 40 и 4100^{228}. Странно, но Геббельс неоднократно заявлял, что стремится снизить роль цензуры: он даже отказал Виннифред Вагнер в монополии на постановки вагнеровских опер. Более того, однажды он заявил, что после войны всякая цензура будет ликвидирована^{229}. Впрочем, партийная цензура все же существовала и помимо Минпропа — 21 апреля 1934 г. была основана «Комиссия партийного контроля для защиты национал-социалистической литературы»^{230}. Председателем ее стал Филипп Булер; в компетенции комиссии входило определение принадлежности того или иного произведения к литературе национал-социализма. Комиссия Булера — наряду с 8-м отделом (литературное агентство) Минпропа — имела право индицировать произведения печати. Булер контролировал партийную, политико-просветительскую литературу, словари и энциклопедии, школьные учебники, календари и художественную литературу. Комиссия должна была бороться против конъюнктурных явлений и против размывания идейного наследия НСДАП. Все материалы, содержавшие цитаты фюрера, должны были предъявляться в комиссию в обязательном порядке.

Нацистскую художественную литературу характеризует уход от изображения социальных и политических конфликтов индустриального общества и воспевание тихой жизни доиндустриальной эпохи. Излюбленным жанром тех времен стал «крестьянский роман» или исторический роман на темы германского прошлого. Однако считать, что литературный авангард был отовсюду изгнан и подавлен, тоже нельзя^{231}. Просто наибольший успех после 1933 г. у немецких читателей имели не произведения на актуальные темы, но книги о германских древностях, о немецком Средневековье и о прусских войнах, крестьянская проза и морские рассказы. В войну эта склонность немецкого читателя — по понятным причинам — переросла в любовь ко всякого рода развлекательной литературе. Во время войны СД передавала, что немцы утратили интерес к мировоззренческим вопросам^{232}. Чрезвычайно популярны стали романы о Первой мировой войне, в которых превозносились солдатские добродетели, боевое товарищество и воинские доблести.

В принципе, многие произведения «народно-почвеннической» (фелькише) художественной литературы, которую нацисты считали «своей», возникли еще в годы Веймарской республики, а некоторая ее часть даже и до 1918 г. — нацистским идеологическим работникам не нужно было создавать «истинно немецкую литературу», она уже издавалась большими тиражами. К этой литературе относятся такие романы, как «Дитмаршенцы»[13](1897) Адольфа Бартельса, «Народ против народа» (1912) и другие исторические романы Вальтера Блёма (Bloem), «Вильтфебер — вечный немец» (Wiltfeber der ewige Deutsche, 1912 г.) Германа Бурте, «Иёрн Уль» (Jorn Uhl, 1901г.) и «Большая тревога» (Hilligenlei, 1906 г.) Густава Френссена, «Мастер Иоахим Паузеванг» (Meister Joachim Pausewang, 1910 г.) и первая часть «Трилогии о Парацельсе» (Paracelsus-Trilogie, 1917 г.) Эрвина Кольбенхойера, романы Германа Штера, стихи о родине и баллады Бартельса, Людвига Финка (L. Finde), Агнес Мигель (A. Miegel), Бёрриса фон Мюнхаузен (Berries von M"unchhausen), Лулу фон Штраус унд Торни (L. von Straus und Torney); военные стихи Первой мировой войны Вальтера Флекса (W. Flex), Фридриха Линхарда (F. Lienhard), Генриха Циркаулена (Н. Zierkaulen), Германа Леней (Н. Lons) и многих других. Большинство стихов Ленса стали народными песнями; их в Германии знают и помнят до сих пор, хотя формально они и относятся к литературе фелькише.