Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Служебные же породы вначале, традиционно предназначавшиеся иным целям, ещё не вышли из периода становления и в их новом использовании всё зависит от дрессировщика.

Обучение СПС поиску ВВ основано на подкреплении вырабатываемых стереотипов условной командой: «Хорошо!» и лакомством, а предрасположенных к игре с поноской (бринзелем) подкрепляют игрой с такими предметами, заменяющими им от рождения все другие способы безусловного подкрепления.

В ряде ситуаций при поиске ВВ у СПС возникают затруднения, требующие для достижения конечного результата их поэтапного преодоления.

Подъём по трапу воздушного судна (ВС), челночное движение между рядов кресел и под ними в салоне ВС, все эти промежуточные стадии подкрепляют командой: «Хорошо!» и лакомством, вплоть до чёткого сигнала обнаружения ВВ, завершающего работу. Но постепенно акцент их безусловного подкрепления переносят на завершающий этап, а промежуточные этапы перестают подкреплять лакомством, оставляя лишь команду: «Хорошо!». И только закончив работу (занятие) на лучшем исполнении задания, СПС подкрепляют и лакомством, но не в момент её возвращения в клетку (или на старт), иначе именно туда собака и будет стремиться больше всего. В случае же снижения качества работы подкрепление вовсе отменяют.

Продуктивное применение собак в новых направлениях облегчает выведение их специализированных пород. Вначале рабочее поведение будущей породы моделируют, как динамический стереотип дрессировкой. Затем генофонд породы формируется из метисов и гибридов, предрасположенных к выработке данного стереотипа однородным подбором пар при разведении, что с каждым поколением упрощает дрессировку как за счёт накопления у пробандов желаемых признаков, так и путём совершенствования техники их обучения.

Становление генофонда в породу сводится к корректировке у пробандов их рабочего поведения, наследуемого блоками унитарных реакций исходных пород, а также признаками дикого вида, участвовавшего в образовании генофонда.

При подготовке СРС и собак-спасателей роли фигурантов-нарушителей и пострадавших выполняют профессиональные помощники.

В подготовке охотничьих собак используют подсадных животных, а в работе СПС, ВВ, наркотиков и других запрещённых объектов, настоящие объекты заменяют их препаратами, но от их качества зависит и качество подготовки СПС.

Если случится СПС обнаружить реальные ВВ или наркотики, то сразу за них она не сможет получить безусловное подкрепление (лакомством или игрушкой,), ибо нужен их идентификационный анализ, но за состоявшееся «обнаруженние» она должна его получить незамедлительно, что она и получит за обнаружение подложенной рядом с найденным объектом в контрольной закладке препаратов наркотика или ВВ.

С конца XIX в., любители охотничьих собак разводят и проводят их испытания сообща, по общим для ряда пород правилам.

Декларативно, полевые испытания максимально приближены к практическому применению собак на охоте, на деле же становятся самоцелью. Например, испытания легавых по болотной дичи или состязания спортивных лаек в травле цепного медведя.

Испытания и состязания, требующие основательной подготовки собак, полезны, но переходя постепенно в самоцель, служат лишь получению полевого диплома и отбору пробандов с врожденной предрасположенностью к работе по узкому кругу видов, удобных для данных мероприятий.

А поскольку «победители», при соответствующих оценках экстерьера и набора баллов за классное потомство, составляют элиту породы, то вред от такого отбора заключается в том, что порода становится узкоспециализированной и пригодной лишь для спортивных состязаний, но бесполезной для практической охоты (189 ст. 268, 370, 422, 423, 443, 450). Так, спортивных лаек, «отваживая» от мышкования, а легавых от стоек по «птичкам» и «неблагородным» видам куликов, на самом деле отваживают от всего, что не имеет отношения к испытаниям и состязаниям (189 ст. 276, 388).

Хорошо понимая вред такой узкой специализации, известный автор статей по натаске легавых В. В. Курбатов начинал натаску молодой легавой с того, что давал ей пробудить охотничий инстинкт ко всему, что может собаку заинтересовать, будь то «птички» или бабочки, а уж затем регламентировал её рабочее поведение общепринятой натаской по традиционным видам дичи [70].

Рабочее поведение собаки, основанное на охотничьем или сторожевом инстинктах, связано с её подкормкой, в чём в иной форме продолжается тот же комменсализм доисторического человека с его «допородной» собакой.

Гончих и лаек поощряют частью добытого трофея. Насколько это отвечает ветеринарным требованиям, вопрос другой, но при натаске легавых готовят специальное лакомство, хотя сам процесс натаски и охоты уже давно служит им безусловным подкреплением.

Естественным подкреплением у охотничьих собак поиска конкретных видов дичи служит разрядка так называемой злобы, когда им даются возможности задушить, пойманных ими подранков.