Культура три. Как остановить маятник?

«Клянусь своей жизнью и любовью к ней, что никогда не буду жить ради другого человека и никогда не попрошу и не заставлю другого человека жить ради меня» – эта надпись выбита в камне главным положительным героем, Джоном Галтом. Философия книги – своеобразный перевернутый марксизм: революция должна отнять у бедных и вернуть богатым награбленные сокровища.

Айн Рэнд не любила Россию. «Россия была слишком плоской, – вспоминала она, – слишком банальной, глупой, отсталой и сентиментальной». Бежать из России было ее мечтой с детства. Если бы ей сегодня пришлось давать рекомендации жителям России, она бы, скорее всего, посоветовала всем «умным, талантливым и энергичным людям» немедленно переехать в США (и голосовать за республиканцев). Судьба остальных ее бы не интересовала.

Кстати, однажды ей и в самом деле пришлось уговаривать советских граждан переехать в Штаты. Ее любимая младшая сестра, с которой она была разлучена на 47 лет, в 1973 году смогла приехать с мужем в Нью-Йорк. Алиса убеждала их остаться. Она предлагала купить им дом и предоставить финансовую поддержку, но оба категорически отказались, сказав, что они советские патриоты и что Америка им не нравится. Алиса немедленно потеряла к ним всякий интерес и дождаться не могла, когда они уже уедут.

Свой идеал архитектуры Айн Рэнд увидела в творчестве Фрэнка Ллойда Райта. Это заставило многих критиков предположить, что в образе Рорка в романе «Источник» изображен Райт, но это категорически отрицали и автор, и сам Райт. Русская архитектура Рэнд не интересовала и была ей мало известна. Тем не менее многие высказывания Рорка прямо отсылают к русскому авангарду. Рорк отрицает историзм: «Я хочу быть архитектором, а не археологом. Не вижу смысла в проектировании вилл эпохи Ренессанса». Он, как и конструктивисты, отрицает художественное начало в архитектуре. «Вы достигли замечательных успехов в инженерных дисциплинах, – недоумевает его учитель, – почему вы игнорируете то, что можно назвать художественностью и вдохновением?»

Интересно, что Говард Рорк действует по принципам второй этической системы Лефевра. «Я не работаю с коллективами, – говорит он, – я не даю консультаций, я не сотрудничаю и не вступаю в соавторство». Вместо того чтобы внести изменения в свою постройку, как того требует заказчик, он взрывает ее динамитом.

6. В книге «В тени насилия: уроки для обществ с ограниченным доступом к политической и экономической деятельности» лауреат Нобелевской премии по экономике Дуглас Норт, профессор Мэрилендского университета Джон Уоллис, экономист Всемирного банка Стивен Уэбб и профессор Стэнфордского университета Барри Уайнгаст предложили двухчастную модель социально-экономического развития, состоящую в переходе от порядка ограниченного доступа (ПОД) к порядку свободного доступа (ПСД). Может показаться, что эта модель повторяет попперовскую идею «открытого общества», поскольку порядок ограниченного доступа, как и «закрытые общества», по мнению авторов, существовал на протяжении многих веков. На самом деле различия между этими моделями значительны.

Ключевым понятием для Норта и его коллег является насилие: «Контроль над насилием – необходимое условие экономического развития. Во многих обществах потенциал насилия латентен: организации в целом воздерживаются от его использования, однако время от времени осознают, что насилие – полезное орудие для достижения их целей. Эти общества живут в тени насилия, и именно они составляют бóльшую часть человечества во времени и пространстве».

В ПСД государство обладает монополией на потенциальное и реальное насилие. «Организованное насилие сосредоточено в военных и полицейских структурах; прочим организациям не разрешено применять насилие». По мере своего «созревания» ПОД могут перерасти в ПСД, результатом этого будет: снижение насилия, более предсказуемая система правоприменения, рост доходов, повышение уровня здоровья, уменьшение неравенства, расширение политического участия.

Судя по этому перечню, перерастание ПОД в ПСД в России еще не начиналось, если не считать роста доходов.

«В ПОД часто бывают эпизодические кризисы и случаи регресса и попятного движения, – продолжают авторы, – как это произошло в Чили в 1970-х годах, в Бангладеш в 2007–2009 гг., в Венесуэле и России начиная с 1990-х годов » (выделено мной). Но если ПОД перерождается в ПСД, это происходит довольно быстро (под словом «быстро» авторы имеют в виду срок около 50 лет, так что, говоря словами Некрасова, «жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе»).