Культурист

– Не последний день живем. Сочтемся. Тогда, значит, добазарились, – Антоха хлопнул Влада по плечу. – Я сегодня долго тренироваться буду, прошлый раз пропустил. Так что успеешь. Слетай на вокзал, сдай билет и возвращайся. Поедем, определю тебя на хату. До завтра перекантуешься, а там видно будет. Утро вечера мудренее.

Часть вторая МЫ БАНДИТО, ГАНГСТЕРИТО...

Глава шестая ЗНОЙНАЯ ЖЕНЩИНА, МЕЧТА БАНДИТА

Парадный подъезд некогда роскошного пятиэтажного дома в стиле модерн, расположенного в квартале от пересечения Десятой линии и Среднего проспекта, оказался таким же загаженным, как и большинство его дореволюционных собратьев в исторической части Васильевского острова. Из каждого угла нестерпимо воняло, потемневшая лепнина на потолке обвалилась, ступеньки протерлись – и только витые дубовые перила, отполированные до блеска тысячами ладоней, хотя и пострадали от процарапанных на них «автографов», каким-то чудом сохранились почти в первозданном виде. Как напоминание о былом великолепии великого города. Крепкое, как камень, дерево оказалось не по зубам даже вандалам.

– Нам на самый верх, – обернулся к Невскому бодро поднимающийся впереди Индеец. Лифта в подъезде не было. – Я эту хату случайно надыбал. Там раньше дед один жил, ветеран. Типа, дальний родственник. Учти, Рэмбо: о норе ни Чалый, ни пацаны не знают! Так что, если вдруг... возникнут вопросы, скажешь: комнату снял сам! Яволь?

– Само собой, – равнодушно отозвался Влад. – Только вряд ли это кому-нибудь будет интересно. До утра...

Париться в чужом клоповнике, в окружении чужих людей он собирался максимум сутки. До сих пор, не считая двух лет в армии, жившему в относительном комфорте Невскому никогда не выпадало сомнительного удовольствия обитать под одной крышей с какими бы то ни было соседями. Более того: подобное «счастье» обошло стороной всех без исключения его друзей, знакомых и родственников. Так что сегодняшний визит в коммуналку казался Владу почти экзотикой. В том, что в таком «муравьином» соседстве нескольких семей есть своя «прелесть», Невский не сомневался. Ведь одно дело, когда чужие друг другу люди обитают вместе под крышей общаги или казармы, не слишком тяготясь казенной обстановкой и не слишком трепетно относясь к ней, ибо заранее знают, что в назначенный срок все они покинут кратковременный гадюшник и вернутся в чистенькие родные квартиры. И совсем другое – когда люди вынуждены долгими десятилетиями, а порой и всю жизнь, от рождения до смерти, не только существовать бок о бок с не всегда приятными людьми, у каждого из которых свои привычки и тараканы в голове, но и пользоваться с ними одной кухней, одной ванной и одним сортиром. Тот еще кайф. Не поймешь, пока на собственной шкуре не испытаешь. Варварское изобретение коммуняк. Нигде в мире нет ничего похожего.

Эксперименты по выживанию в экстремальных условиях в планы Невского не входили, но он все же спросил:

– Соседи хоть кто? Мне, в принципе, наплевать, просто любопытно.

– Обыкновенные соседи, – Индеец бросил окурок на давно не мытую лестницу и раздавил его ногой. – Главное, тихие. Две пожилые тетки, мать и дочь. Башня напрочь от религии съехала. В черных платках рассекают, молитвы бухтят, каждый день со свечкой все углы по кругу обходят, крестят. Типа, от нечистой силы. Еще сапожник, дядя Никифор. Бухает, как кочегар, но вообще нормальный мужик. Потом семья из четырех человек. Муж, жена и ихние спиногрызы. Интеллигенты. Баба еще ничего, стройненькая, с пивом потянет, коли в охотку, но мужик полный финиш! Лохматый, бородатый, одевается, как геолог. Дети на постоянке в интернате, я их пару раз всего и видел. Мужик за городом на какой-то метеостанции ишачит, приезжает только на выходные – помыться и с сапожником Никифором бухнуть. Баба, кажется, книги продает на Невском. Ну, знаешь, огромный такой магазин напротив Казанского собора? Я ее видел там случайно.

– Знаю, – кивнул Влад. – Дом книги. Хороший магазин.

Антоха удивленно посмотрел на Невского, словно хотел спросить: «Ты что, братан, книжки читаешь?», но в последний момент удержался и промолчал.

– Это все? – спросил Влад. – Больше никого?

– Еще одна комната пустует, – помолчав, ответил Индеец. – Вроде бы там время от времени появляется кто-то, но я ни разу никого не видел. Мне-то по фигу. Я сюда редко приезжаю. Просто иногда хочется побыть в тишине, одному. Чтоб никто на мозги не капал и по телефону не звонил.

– Одному – с семью соседями под боком? – беззлобно поддел приятеля Невский.

– Что, по приколу? – хмыкнул Антон, когда они наконец поднялись на верхнюю площадку подъезда. – Но это правда, братан. Как раз здесь и можно по-настоящему расслабиться. Аура, что ли, такая. Энергетика, короче.

– Да верю я, верю, – улыбнулся Невский. – «Одиночество в толпе» называется. Есть у врачей-психов такой термин. – Влад кивнул на коричневую, топорно окрашенную дверь, с рядом прилепившихся друг к другу на косяке разнокалиберных звонков. – Пришли?