Культурист

Климов, надо отдать ему должное, вышел из машины неторопливо, с достоинством. Постоял на обдуваемом речными ветрами тротуаре, тщетно ожидая, что машина с бандитами тронется с места, достал пачку «Кэмела», закурил и вальяжно направился вдоль по набережной Невы к Зимнему дворцу. О чем думал в эту минуту взятый за жабры (а если быть до конца точным, то совсем за другое место) Игорь Севостьянович, можно было лишь догадываться. Однако Влад не сомневался: полковник сделает все, что от него требуется. А когда дело с омоновцами решится – станет для их команды своим человеком из Большого дома. Метод кнута и пряника на протяжении всей человеческой истории был и останется самым действенным способом «дружбы» с нужными людьми…

После стрелки с Климовым пацаны разделились. Взвесив все за и против, Индеец решил прямо сегодня, не дожидаясь исхода дела, отпустить антиквара – с условием, что тот немедленно соберет манатки и уберется из города. Сам хромой «Волгой» управлять не мог: чтобы перегнать машину из гаража в другое место, требовался водитель. Поэтому Слону предстояло не слишком сложное задание: освободить барыгу, обрисовать ему ситуацию и доставить по указанному адресу. После чего поехать на Охту, к любовнице Губы, где сообщить нажравшемуся в соплю, несмотря на запрет Индейца, братку, что отныне он свободен от всяких обязательств перед бригадой. Горбатого могила исправит. А набрать «пехоту» – только свистни. Так что пусть радуется, скотина, что так легко отделался…

Отправив Слона выполнять задание, Индеец позвонил из телефона-автомата в кафе «Жемчужина», являющееся штаб-квартирой бригады, и узнал у Ибрагима, что еще вчера вечером менты повязали Чалого в постоянно снимаемом им номере гостиницы «Советская» и учинили допрос. Тыкали в рожу фотороботами, заставляя сообщить адреса и фамилии бандитов, устроивших кровавую разборку у Казанского собора. Но опытный бригадир просто рассмеялся легавым в лицо и сообщил, что первый раз видит эти протокольные физиономии. А то, что какие-то залетные отморозки, пытаясь решить свои вопросы, представились на стрелке братками из мифической, не существующей в природе «бригады Чалого» – это их личный геморрой. Промурыжив и постращав бригадира, менты были вынуждены отпустить Чалого, так ничего и не добившись. После визита легавых бригадир, сам предложивший Индейцу заняться темой с антикваром и немало удивленный присутствием на стрелке чужака, принялся срочно разыскивать команду по всему городу, но та словно в воду канула. Ибрагим сообщил, что в данный момент Чалого нет на месте, что он «свалил на пару часов». Индеец в свою очередь сказал, что все схвачено, барыга «принят по полной программе, вместе с шерстью»; что сами они на всякий случай до поры до времени залегли на дно; что менты скоро «реально уйдут в отстой» и что тема с разборкой будет закрыта. Все хлопоты Индеец берет на себя. Ибрагим пообещал передать все Чалому слово в слово. К поджидавшему в машине Владу Антоха вернулся в приподнятом настроении. Было от чего взбодриться: несмотря на установленное в «Волге» Крота подслушивающее устройство, ментам до сих пор не удалось узнать ни их имен, ни их адресов. Значит, полковнику Климову будет легче замять дело. Кажущаяся тупиковой после убийства омоновца ситуация неожиданно обернулась сплошными плюсами: теперь у них в руках были не только бешеные деньги, но и один из самых влиятельных ментов в ГУВД…

В коммуналку на Десятой линии Невский вернулся один, с пакетом, полным еды, – истосковавшийся по женской ласке Индеец решил рискнуть и наведаться в Петродворец к одной из своих подружек, стюардессе.

Дверь в комнату находилась рядом с кухней, и не заметить сидящих за столиком крепко подвыпивших мужиков Влад просто не мог. Впрочем, как и они его.

– Ты кто, парень? Я тебя не знаю, – увидев появившегося в проходе незнакомца, спросил сутулый старик лет шестидесяти, одетый в синюю майку, трико и стоптанные тапочки.

– Я друг Антона, – окинув взглядом и мужиков, и разложенный на столе нехитрый натюрморт – бутылка водки, хлеб, колбаса, луковица и квашеная капуста, – сказал Невский. – А вы, видимо, дядя Никифор. Антон говорил мне про вас.

– Тады порядок, – кивнул сосед, опрокидывая стакан и заедая кружком колбасы. – Проходь…

– А сам он где? – подал голос собутыльник сапожника, чернявый, рослый бородач. Несомненно, это был муж Вики, приехавший на выходные с загородной метеоточки, чтобы бухнуть и помыться. На Невского, в отличие от сапожника, бородатый смотрел хмуро, из-под бровей.

– Антона сегодня не будет, – холодно ответил Влад, отпирая дверь и входя в комнату.