Культурная революция

В главе «Голоса воображаемого музея Андре Мальро», который, как известно, в молодости был талантливым авантюристом, а в зрелости – выдающимся писателем, искусствоведом, участником Гражданской войны в Испании и французского Сопротивления во время Второй мировой войны, видным политическим деятелем и министром культуры Франции, есть весьма существенное рассуждение Ирины Александровны. «Мальро высказал замечательную мысль: “Великое искусство обладает непредвиденным бытием”. То есть, казалось, оно рассчитано на современников. Ничего подобного! На каждом этапе оно работает сначала на нас, потом на наших детей, внуков и так далее. И потомки, уже исходя из своего жизненного опыта, если умеют считывать и понимать творчество, открывают новые смыслы. Вот это непредвиденное бытие. Отсюда его формула “искусство – антисудьба”. Судьба человека – смерть, уход из жизни, а искусство – “антисудьба” – продолжение жизни».

Позволил себе столь развернутую цитату из размышлений Ирины Александровны только потому, что она, как кажется, имеет отношение не только к произведениям искусства, но и во многом к человеческому бытию как таковому. К тем редким героям нашей истории, которые уже при жизни становятся чем-то большим, чем персонажами обыденного существования, обладающими ИНН, ОМС. Ведь мифы и легенды Древней Греции, как и все прочие мифы и легенды, продолжали бытие во времени некогда существовавших людей, заслуги которых определили их надмирную, надвременную биографию. Ирина Антонова явно из этой плеяды.

Ее значение в истории отечественной культуры, в общественной и государственной жизни второй половины XX века и первых десятилетий XXI века прояснялось постепенно, как фотографическое изображение проступает на пластине или пленке, погруженной в проявитель. Движение времени делало ее фигуру более объемной и многогранной, хотя многие из ее современников различали лишь какую-то одну грань, принимая ее за целое. Чтобы понять всю сложность, противоречивость и одновременно объемную цельность ее натуры, надо было вглядываться в нее протяженное время, и желательно с близкого расстояния. Мне повезло, судьба подарила эту счастливую возможность.

Наша первая, вполне мимолетная встреча случилась в 1977 году на «Випперовских чтениях», которые Ирина Александровна учредила в память о своем учителе Б.Р. Виппере, долгие годы возглавлявшем кафедру всеобщего искусствознания на искусствоведческом отделении исторического факультета МГУ, одновременно занимая должность заместителя директора ГМИИ имени А.С. Пушкина по научной части. Во время этой первой встречи она была сдержанна и почти сурова, что никак не вязалось с той свободной интеллектуальной атмосферой, которая всегда отличала «Випперовские чтения». Жизнь – и не только профессиональная, к сожалению, – научила ее не выставлять напоказ свои эмоции. Ее считали опытной чиновницей, умевшей ладить с властями. На самом деле все было совсем не так. Именно поэтому ее музей был центром свободной по тем временам художественной мысли. А ее друзьями были люди, которые стремились утверждать высокую независимость искусства от мелочной суеты.

По-настоящему мы стали общаться лишь с 1993 года, когда проблемы утраченных и перемещенных во время Второй мировой войны ценностей, прежде всего российских, но и зарубежных тоже, потребовали системной работы и вызывали жаркие дискуссии. Мы не всегда занимали схожие позиции, но именно тогда произошло наше сближение, не прерывавшееся до ее последних земных дней.

В трех разделах книги история частной жизни, служба в музее и музейному делу в целом, размышления об искусстве накрепко переплетаются между собой. И.А. Антонова возвращается к одним и тем же событиям в разных своих выступлениях, но это не выглядит повторами, одна и та же тема получает развитие, как это бывает в музыкальных произведениях. Наверное, не случайно она остро ощущала взаимодополняемость музыки и изобразительного искусства. «Одной любви музыка уступает…»

В последние годы жизни Ирина была одержима идеей воссоздания в Москве в рамках ГМИИ имени А.С. Пушкина Музея нового западного искусства, в глубине души понимая, что этого не случится. Но не меньше, а может быть, больше ее беспокоила судьба ее сына, которого она боялась оставить наедине с его болезнью…

Вся ее жизнь – это вызов судьбе. Непредвиденное бытие.

Декабрь 2022

Рыцарь театрального образа

Смерть Валерия Шадрина потрясла весь театральный мир. И прямом и в переносном смысле слова «мир». В субботу и воскресенье слова прощания и восхищения ушедшим от нас выдающимся организатором театрального дела приходили с разных континентов, из стран дружественных, нейтральных и вовсе не дружественных.