Культурная революция

Вспомнил эту сцену из чеховской «Чайки» на открытии восемнадцатого по счету «Славянского базара», когда на сцену выпорхнула София Ротару, и ее прекрасное юное лицо, увеличенное двумя плазменными экранами, обратилось к бесконечно доброжелательной витебской публике, встретившей певицу так, словно до нее не было почти трех часов увлекательного шоу. Похоже, что даже Лара Фабиан должна была обзавидоваться. Но Софии Михайловне и этого все-таки показалось мало: «Я не вижу ваших рук, где ваши руки!» – восклицала она, и публика прославленного, лучшего на всю Европу открытого эстрадного амфитеатра с радостной готовностью вскидывала свои длани над головами, чтобы шквал аплодисментов был еще яростней и мощнее. «Буковинский соловей» (так прозвали Софию Ротару в начале шестидесятых годов прошлого века в Черновцах, где стремительно взошла ее звезда) одарил фестивальную публику 2009 года двумя песнями, напомнившими шлягеры тридцатилетней давности (только, пожалуй, без их мелодизма), и упорхнул со сцены, выжав из нас аплодисменты неменьшие, чем при своем первом появлении. Но в них все же было больше праздничной вежливости, чем искреннего восторга. И, конечно, известная толика милого удивления: надо же, как поразительно выглядит, прямо хоть пятнадцатилетнюю девочку играть.

Я очень люблю Софию Ротару и, пока она пела, вспоминал не только чеховский текст, разумеется, но поразительную человеческую и творческую судьбу этой замечательной певицы, для которой писали такие композиторы, как Владимир Ивасюк, Оскар Фельцман, Арно Бабаджанян, Давид Тухманов, Владимир Матецкий… В ее песнях, да и в самой ее биографии – история одной из самых прекрасных женщин огромной страны, но одновременно и история Советского Союза (помните, «ты, я, он, она, вместе – целая страна…»), и ее родной Буковины, и Украины, и России, с Украиной разделенной… Она, обладая уникальным талантом и опытом, наверняка способна рассказать об этой жизни такое, что доступно лишь немногим, что не может рассказать никто, кроме нее. Но в том юном создании, что завершало гала-концерт открытия «Славянского базара» 2009 года, словно ничего этого не было, – милая молодая энергичная певица по имени София Ротару, отличающаяся от таких же милых молодых и энергичных действительно существующими незаурядными вокальными данными, пропорхала над сценой, не желая никого, как принято говорить на молодежном сленге, «грузить» – ни себя, ни публику. Словно и не было ничего в ее еще недлинной – если судить по облику – жизни.

«Верните мои морщины», – потребовала Анна Маньяни от фотографа, который решил превратить немолодую женщину в юную красавицу при помощи ретуши. Морщины не умаляли царственности и бесконечной привлекательности этой поистине великой итальянской актрисы, они были не частью ее облика, но отпечатками самой ее жизни – в высоком, смешном и прекрасном существе прожитых лет. Маньяни не боялась стареть, как не боялись стареть Джульетта Мазина или Симона Синьоре. Как не боялись стареть Клавдия Шульженко, Леонид Утесов или Марк Бернес. Я не знаю, что они переживали на склоне лет, когда им надо было подниматься с постели по утрам, – но на сцене они не стеснялись своего возраста и не сетовали на него. Напротив, он становился источником творчества, каждый прожитый день умножал не только класс мастерства, но и расширял территорию искусства. Они не боялись сначала взрослеть, потом обретать зрелость и извлекать новые созвучия в преклонном возрасте. Они не боялись потерять публику, которая помнила их молодыми и старела вместе с ними. Они знали, что интересны молодежи, и не только за свои ранние роли и песни, но и за то, как они разговаривают с ней, перевалив в пенсионный возраст.

Есть поэты и артисты, которые остаются в памяти миллионов, не успев постареть, – как Владимир Высоцкий или Жак Брель. И нам не дано узнать, какими бы они стали, доживи до семидесяти или семидесяти пяти. Но, к счастью, мы знаем, каким был в эти годы Булат Окуджава и как словам его песен внимали все от мала до велика. Понятно, что с годами нужно искать свой репертуар, способный выразить новые отношения с жизнью и с искусством. Всякий раз придется мучить авторов слов и музыки, которых становится все труднее выбирать. И всякий раз уговаривать агентов и продюсеров, что вас еще помнят и любят и что не только манящая свежесть юности имеет своих потребителей и фанатов.