Культурная революция

Кажется, что слова бессильны. И бессмысленны. Когда в Азербайджане, Армении, Нагорном Карабахе гибнут люди под бомбежками, артиллерийскими обстрелами, пулеметными очередями. Гибнут при прямых столкновениях пехоты. Кажется, что слова опасны. И ты начинаешь думать, в какой последовательности поставил названия государств и народов, участвующих в этой войне, которую уже невозможно назвать военным столкновением. Алфавитный порядок кажется безопасным, но сам факт того, что непризнанное государственное образование – Нагорный Карабах – ставишь в ряд легитимных государств, членов ООН, может вызвать у кого-то приступ негодования.

Можно и нужно ли приравнивать перо к штыку, когда гибнут молодые люди, с родителями или бабушками и дедушками которых ты знаком почти полвека? Молодые люди – азербайджанцы и армяне, чьи предки жили бок о бок, ходили по одним и тем же улицам в Баку, Ереване, Тбилиси или Шуше, свободно разговаривали на двух, а то и трех-четырех языках, включая русский или грузинский. И у каждого – своя правда. Когда формула «мир за землю» не кажется безупречной. Ведь мир выглядит мечтой, а политая кровью земля – реальна.

«Серж, мы же с тобой на одни похороны ходили!..» – эти слова одного из уроженцев Нагорного Карабаха, мечтающего вернуться к родным гробам депутата Милли Меджлиса Азербайджанской Республики, обращенные к бывшему президенту Армении Сержу Саргсяну, не смогу забыть и на смертном одре. Как и жесткий монолог армянской женщины из Нагорного Карабаха, у которой война унесла всю семью в начале 1990-х, – такая цена независимости не умиротворяет сердца людей. Она не скрывала своей боли и решимости продолжать борьбу во время встречи в Баку с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. Это было более десяти лет назад.

За день вместе с представителями общественности Азербайджана, Армении, Нагорного Карабаха мы побывали в трех столицах, встречались с руководством не воюющих, но и не примиренных государств. Тогда казалось, что есть воля к мирному решению давнего военного противостояния. И эта воля подскажет правильные шаги не только политикам, но и народам навстречу друг другу. Три бывших министра культуры Азербайджана, Армении и России, Полад Бюль-Бюль оглы, Армен Смбатян и автор этих строк в ту пору еще надеялись на то, что интеллигенция наших стран сможет не просто призвать к миру, но и завязать столь необходимый диалог, в котором забрезжит надежда на будущий компромисс, нужный политикам и понятный народам, с конца 1980-х открыто враждующим друг с другом.

Тот день начался с перехода линии соприкосновения войск, мы шли с азербайджанской стороны к армянским военным. В минном поле нам очистили проход меньше метра в ширину, предупредили, чтобы мы ступали как можно легче и не сходили с этой полоски безопасности. С того дня меня не покидает самый острый образ войны – абсолютная тишина бескрайнего мертвого поля. Мы шли по нему, полному смертоносных зарядов, но не страх взорваться при неосторожном движении рождал образ катастрофы, а отсутствие каких бы то ни было звуков. Здесь не пели цикады, не жужжали пчелы, не рассекали воздух стрекозы. Мне доводилось бывать в городах и селениях, обезображенных войной, но именно это мертвое безмолвие перевесило все другие кошмары, творимые людьми.

Именно поэтому нам казалось, что, вступив в разговор друг с другом, мы сможем избежать самого худшего. Турне Молодежного симфонического оркестра СНГ, который из Баку специальным бортом прилетел в Ереван, – сам факт возможности совместного творчества казался неким посланием политикам. Мы втроем гарантировали родителям из Азербайджана и Армении, чьи дети играли вместе в этом коллективе, что юные музыканты будут в полной безопасности. Так оно и было. Азербайджанские и армянские мальчишки и девчонки щедро открывали красоты своих столиц друг другу. Были аплодисменты в адрес Полада в Ереване и в адрес Армена в Баку. Встречались депутаты и журналисты, мы строили самые смелые планы. Но, как говорила одна из чеховских героинь, «груба жизнь…»

Понимаю, что сегодня нужно искать новые пути к примирению. Слишком много жертв с обеих сторон. Новые внешние игроки со своими интересами заметно усложняют этот процесс. Но все равно надо думать о том, какие первые шаги придется сделать, когда закончится война. И неизбежно возникнет необходимость начинать новый диалог. Мучительный и болезненный, он все равно будет лучше обмена ракетными залпами и пулеметными очередями. С каждым годом он будет усложняться: в каждой стране выросло несколько поколений людей, у которых не было общего советского прошлого. Но его все равно придется вести.