Культурное наследие

Студенты заочники встречались почти после полугодовой разлуки. Привозили кто, что. Кто новости, кто сплетни, кто впечатления, кто домашние заботы, кто радость, кто тоску и только процентов пять привезли с собой хоть какие-то знания, полученные за этот перерыв, в домашних условиях по ночам, при свете настольных ламп. Электричество часто отключали, а по селам наоборот, редко включали.   Но все знали, что этих пяти процентов хватит на всех. Конспекты пойдут из рук в руки. Их будут переписывать. Одни что-то добавлять, сами не понимая, что и зачем, другие будут сокращать, что бы меньше писать  до такого минимума, что ни кто, ни когда, ни при каких обстоятельствах не поймет, о чем там идет речь. И если бы этот конспект попал лет через 300 потомкам, то они бы решили, что  это была какая-то, утерянная во времени и пространстве наука, и что это написано умнейшим человеком, потому, что тот компьютер из будущего вряд-ли расшифрует этот сокращенный до минимума конспект. И вряд-ли бы понял, о чем в нем ведется речь.

Но наш студент делал умную морду, и при подаче конспектов преподавателю, по нем было видно, что он провел не одну бессонную ночь над этим трудом. И если бы ни «Стиморол» с устойчивым запахом, было бы еще и слышно, что эта ночь прошла тоже без сна, но за другим чтением.

Вошли парни.

- О, НАТАХА привет!

Вовка вытащил из карманов две «Русских».

- Что Ларик за приезд!?

- Вовочка разве я  когда была против!?

Компания примостилась вокруг поставленного на середину комнаты стола, уставленного снедью.

Вовка разливал, Саньку не наливали, потому, что он не пил, и все к этому привыкли, и ни кто его не уговаривал.

Ларисе и себе Вовка налил по полной сто граммовой граненой рюмке. Ира остановила Вовка на половине, Наталка, по началу, отказывалась, но Вовка уговаривал не долго. И все пошло.

Все разрозовелись и начался разговор. Из их группы, в которой поначалу было 26 человек, осталось только 8, и то не известно, будут все или нет. Но они уже были здесь. Это была все-таки семья, в которой не было четкого взаимопонимания, но  и не было вражды друг к другу. А остального, любви, зла, ехидства, презрения и остальных чувств, во всех было понемногу. Кто-то хотел быть умней других, но знал, что он глупее. Кто-то хотел быть красноречивей, но оказывался пустозвоном. Кто-то хотел быть очень городским, но оказывался деревней деревни. Кто-то хотел быть красивей, но и это не получалось. Вот скромней почему-то ни кто не хотел быть кроме Санька, но и это не получалось, потому, что хамства в нем было не меньше чем у остальных, которые не хотели быть скромными. Кто-то был на понтах, но после третьей рюмки понты слетали, а кто не хотел быть на понтах, после третьей они у него появлялись.

Семья переваривала то, что вместе прожито. Вспоминали обиды, и тут же забывали. Рассказывали смешное и смеялись, хотя смешного ни чего не было.

- Ну что Ларик еще.

- А уже нету-ти.

- Ща зробэмо! Санек пошли.

Парни опять ушли.

Девчата начали говорить о них. Какие они козлы, и какие они хорошие.

Сашка не нравился потому, что не пьет и не курит. Хотя  всем он нравился. Крепкий, спортивно сложенный, не высокого роста, знающий жизнь не понаслышке, начитанный и по всему раскладу работяга, семью содержит в достатке. Но говорили о нем, примеряя к этой обстановке.

- Тоже мне мужик, не пьет, не курит, с бабами не спит, херни какой-то поначитался и мелет. Вроде хорошо умно в рядок, а ни хрена не понятно. Мелет какую-то правильность, а сам чи не святоша.

- Все равно обломаем.

- Слышь  девки, надо его с кем-то в постель упаковать.

- Это идея надо подумать.

- А может ты Ларик?

- Да, что я на него сама залезу?

- Конечно сама.

- Ага, а он возьмет и обломает. Вот с Вовкой да! Жеребец! Мы бы с ним раскачали общагу.

Лариса с удовольствием заржала, как молодая кобылица, представляя как бы все было с этим, молодым, еще хрустящим от столбняка парнем.

Уже стемнело, были опорожнены еще две принесенные бутылки. Санек ушел в свою комнату, читать умные книжки. Вовка пошел еще за водкой. Лариса шумела, Наталка во хмелю крутила свое кино, Ирка пошла проведать девчат из параллельной группы.

На улице стояла теплая крымская осенняя погода. Пьянящие ни с чем несравнимые запахи цветов и деревьев. Аллеи парка были освещены фонарями яркого дневного света. Учебные корпуса были ярко освещены и красовались среди этого благоухания в ярком свете фонарей.

Вовка прошел по дорожке, переступил через низкую железную ограду, окружающую большой прекрасный парк, из величественных кленов и платанов. Он не замечал красоты парка, не слышал этой неописуемой красоты, не видел звездного неба, не вдыхал этот пьянящий аромат. Он не хотел быть частью этого прекрасного мира природы. Голова была занята другим. Хотелось еще выпить, и бутылки в его карманах бодрили, и возвышали над всеми этими мелочами. Он был уверен в себе. Он знал, что половина девчат из общаги, разделят с ним постель без проблем, со второй половиной будут проблемы, но  тоже разрешимые. Но, сегодня он пойдет по пути наименьшего сопротивления.