Культурные особенности (СИ)

— На какой… — начал Эрвин. И не договорил. Миа так и сидела, сгорбившись, уронив голову на руки. Разметались волосы по плечам. Рубашка на спине — скаталась и лопнула по шву. По белой мерцающей коже — почерневшие, неровные полосы, наискось. Эрин сморгнул раз, потом другой, убеждая глаза, что это всего лишь татуировка. Мия всхлипнула. Чёрная полоса на спине зашевелились. Гибкой гремучей змеёй. Такой шрам оставляла аздаргская нейроплеть. На родном Семицветьи её владельца повесили бы без лишних разговоров. Было бы дерево… А тут, выходит, они в ходу… Мия подняла голову, заметила его взгляд и дёрнулась, попытавшись прикрыться.

— Какая сволочь это сделала? — прорычал Эрвин. Не проговорил, именно прорычал — зло, сквозь сжатые зубы. Руль — до упора влево, мотор взревел, за кормой — столбом взбитая винтами вода. Бэха вошла в поворот, круто, с креном на левый борт. Черпнула воды. Выровнялась. Мия выдохнула, широко распахнув глаза. Эрвин потряс головой. Бэха летела назад, скользя с волны на волну. Их остров рос на глазах — зелёная стена обрамленная белой каёмкой прибоя. Континент тонул позади, весь в дымке, в серой, тягучей хмари. Мия вытерла лицо рукавом, протёрла глаза, сказала вслух — тихо и жалобно.

— Прости.

— Это ты меня прости, — отозвался Эрвин. Тоже тихо. Протёр глаза, прогоняя остатки чёрной пелены. Достал брезент, прикрыл Мие плечи. Осторожно. Кивнул на шрам и добавил:

— Кто это сделал? Я его убью, — прозвучало просто. Не угроза, так — зарубка на память.

— Ты не сможешь. «Шай-а-кара» большой человек здесь, на Счастье. Он обидится, если…

— «Шай-а-кара» — это кто?

— Муж тысячи жён. Плантации тоже его. И ваши вожди поют с его голоса. Наши тоже… Только он не настоящий муж, не подумай, просто… так говорится «чтобы не дразнить совесть местных властей неприятным словом «работорговля»», — Эрвин додумал остаток фразы за неё. Хрустнул пальцами, разминая костяшки. Улыбнулся, кивнул Мие:

— Все будет хорошо. Ничего не бойся.

Мотор бэхи взвыл, будто соглашаясь. Заскрипел над головой пулемёт провернувшись в станине. Машина дёрнулась, выползая обратно на сушу. Эрвин заглушил мотор. Стало вдруг тихо — совсем. Ветер спал, застыли, лениво покачиваясь в воздухе порыжевшие на солнце широкие листья. Белокрылые толстые птицы бродили по пляжу, осторожно перебирая нежно-розовыми тонкими ногами. Одна взлетела, тяжело хлопая крыльями. Ввысь, в синее небо. Эрвина передёрнуло:

«Этот мир слишком красив для такого…»

Солнце накрыла тень. Серой полосой пробежал по земле полумрак. Эрвин вначале подумал на тучу, потом поднял голову, хмыкнул, оскалив белые зубы. Е.S Венус пересекал солнечный диск. Огромная чёрная тень в короне трепещущего рыжего света. Мия тоже посмотрела вверх. И замерла, раскрыв рот. Даже забыла мигать своими кошачьими, большими глазами. Золотой нитью — зрачок, янтарная полоса на карем фоне. Эрвин осторожно тронул ее за плечо.

— Садись за руль.

— Как? Я же…

— Плохо мне. А у тебя получится…

Поймал взглядом взгляд удивлённых донельзя глаз, кивнул и добавил:

— Сюда привезла, значит и отсюда сможешь. Поверни ключ. Вот так, видишь — ничего страшного. Теперь нащупай — чувствуешь три педали внизу? На правую…

Бэха взревела, лязгнула и прыгнула вперёд. И застыла, пропахав в песке полосу. Мотор заглох. Миа ойкнула, всплеснув тонкими руками — виновато и жалобно.

— Нежно… — запоздало добавил Эрвин, вытирая кровь с прокушенной губы, — ничего, все получится.

Все получилось. С третьего раза. А с десятого даже тронуться удалось. И проехать. Недолго, через сто метров Миа запуталась в рычагах и заглушила машину. Ойкнула, церемонно сказала «Простите» — один раз Эрвину и дважды — бэхе и завела опять. Снесла бортом дерево. Увернулась от другого. Ахнула — невольно, но искренне. Эрвин рассмеялся, махнул ей рукой с заднего кресла: давай, мол, у тебя получается. Мия улыбнулась и задрала нос. И в самом деле — получалось для первого раза неплохо. А потом и совсем хорошо. А потом бэха перевалила холм, провезла задремавшего Эрвина и гордую Мию по базе — под удивлённые взгляды крановщиц и одобрительный свист парней с реакторного. Проехала мимо дома — пузыря, завернула в камыши — назад, на колею, пропаханную недавно. Мия вывернула руль, развернула машину носом, сбросила газ.

«Приехали. Пора бы и остановиться», — подумала Мия и нажала педаль.

«Ой, не ту», — подумала она ещё раз. Чуть позже, когда бэха взревела и закрутилась, снеся мордой зелёные стебли. Эрвин проснулся. Мотор заглох.

— Приехали.

Мия оглянулась — ещё гордая донельзя, что сумела приручить такую машину. Почти приручить. Все равно. Видела бы её гордячка — Лиианна сейчас… Улыбка сползла с лица. Медленно. Навстречу бэхе шла, уперев руки в бока Ирина Строгова. Быстро, решительно, мелкая галька так и брызгала в стороны из-под каблуков. А у Эрвина на лице налились, закаменели упрямые скулы.

«Ой, и натворила я делов», — подумала Мия, опять мечтая, как в детстве, стать маленькой-маленькой.