Культурные особенности (СИ)

Солнце ползло выше и выше по небу, меняя цвет на ходу — с рассветного алого, на полуденный жёлтый. Струйка пота скользнула по виску. Эрвин обругал сам себя идиотом, посмотрел на часы — время есть, метнулся в дом сам. Нашёл оружейку, вынес дверь сапогом, сгреб с полок в мешок комплекты летней полевой формы десанта — оливковые, короткие рубашки с карманами, штаны, лёгкие ботинки, разгрузки. И кепки на голову — за ними он и шёл. Солнце здесь злое, голову надо беречь. И ноги — побьются сапоги на местных дорогах. Заодно щёлкнул замками оружейных ящиков. Вороненые ребристые кожухи, широкие дула. «Мир» и «добро» — короткоствольный флотский шотган и десантный скотчер. Машинки надёжные, мощные, но, увы, для ближней дистанции. Сгреб два «мира» — себе и ДаКосте, одно «Добро» — Ирине, пускай несет. Подумал, прихватил еще парочку. Дал себе зарок — добыть при случае местную винтовку, повесил мешок на спину и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Вовремя — шустрая Маар без него заскучала, нашла на дне бэхи ящик гранат и как раз спрашивала «Дядю Пабло»: зачем там колечко?

Дядя Пабло как раз объяснял — не трогай мол. Переводчик он потерял, объяснял на пальцах, махая руками навроде мельницы и повторяя «Буум» через раз страшным голосом. Эрвин улыбнулся. Предохранитель там для детских пальцев все равно слишком тугой. Наверное.

А там и Ирина вернулась с толстой стопкой бумаги в руке. Маар разом забыла все, радостно взвизгнула и вцепилась в листы, разглядывая красивые картинки. ДаКоста ещё раз охнул и на полном серьезе шепнул малышке: «беги». Эрвин пригляделся — меж картинок крупные буквы.

Азбука для малышей. Усмехнулся под нос, посмотрел на часы: до внезапной проверки осталось час и семь минут. Время есть.

И тут коммуникатор на руке щёлкнул, захрипел и сказал голосом Пегги:

— Парень, ты ещё здесь? Давай на пляж, быстрее, у нас проблемы…

«Что за черт, — успел подумать Эрвин, с хрустом включая первую передачу, — проверка оказалась внезапней, чем Пегги думала?»

С хрустом воткнул передачу, огляделся. Небо чистое, вокруг тишина. Была, пока бэха не взревела мотором. Всю дорогу до пляжа Эрвин ловил ушами шум — но нет, не гудели в небе винты, не выли сирены, никто не кричал и не приказывал беглецам остановиться. Генерал не прилетел. Но с моря к острову шли туземные лодки.

Их было три — деревянных, низких, двухкорпусных, под треугольными парусами. И — странным, режущим глаз сочетанием — пассажирский экраноплан чуть выше и позади. Легкий, гражданский, зализанный, сверкающий хромом на углах корпуса. Его, правда, Пегги сразу завернула, обложив трехэтажным матом в прямом эфире. С борта пытались спорить, но после непререкаемого «Собью нафиг, то курца» отвернули назад.

— То то… — удовлетворенно кивнула Пегги, провожая взглядом прячущийся в облаках аппарат.

— У нас есть, чем сбивать?

— Репутация, малыш…

Заскрипел песок. Туземная лодка ударилась носом в грунт, пропахав в гальке борозду и застыла, уставив в небо форштевень, украшенный птичьей фигурой Резные крылья, пустые глаза. За спиной ойкнула Мия. Ойкнула, замерла, сжалась испуганно. На берег выпрыгнул тот самый вождь в накидке перламутровых перьев. Стек в руке. Знакомый Эрвину белый стек с головой дракона. Тот самый вождь из деревни. Почему — то заболела рука на руле. До дрожи в костяшках пальцев.

— Добро пожаловать, — окликнула вождя Пегги на туземном языке. Вежливо, так, что Эрвин аж удивился в голос:

— Пегги, ты чего?

— Приказ. Уважаю культурные особенности туземного населения, — шепотом ответила Пегги и добавила, — курца их мать.

А вождь степенно дождался, когда Пегги приблизиться, поднял руки и начал говорить. Это было… В прошлый раз незнание языка спасло Эрвина, но сейчас — вся сила варварского, велеречивого красноречия ударила по ушам со всей силы. Чужие слова звенели, вынося мысли из головы. Звенели, бились согласными, журчали, выстраивались в такт. Четко в мертвенном, уносящем волю ритме. Жесты помогали — гипнотизировали, гнали, укладывали слова, как волки — отару. Короткие, скупые, но выверенные взмахи руки. Даже Пегги невольно отступила на шаг. Эрвин потряс головой — он-то всю подноготную знал, но и ему сейчас на миг показалось, что злые пришельцы со звезд коварно напали на мирную деревню и украли бедных, ничего не подозревающих девушек. То есть Мию с Лиианной и малышкой Маар. Бедной маленькой Маар, ее мама плачет и просит вернуть дочь обратно…

Плачушую пожилую женщину предъявили тут же. Хорошо плачущую, натурально… Всхлипы — в такт словам, театральным аккомпаниментом. Эрвин моргнул еще раз, обернулся:

— Это и вправду ваша мать? — спросил он Мию.

Все три девчонки прятались за его спиной. Бледные. По лицам видно — не нравилось им такое красноречие. Маар помотала головой. Лиианна спрятала лицо. Мия ответила — бледная вся, руки вскинуты вверх, в невольном защитном жесте.

— Нет. Это из нашей деревни женщина, просто… ее сын умер год назад и она до сих пор должна вождю за похороны. Эрвин, не верь ему…