Культурные особенности (СИ)

— Тише, — прошептал Эрвин с места, не отвлекаясь. Довернул станину, беря летуна на прицел. В два движения, коротких, плавных и точно рассчитанных. Под его пальцами щелкнул предохранитель. Эрвин замер — весь, лишь пальцы слегка шевелились, поглаживая спусковые крючки. Экраноплан в небе тоже будто почуял их, завис в воздухе, крутясь вокруг собственной оси. Медленно. И выпустил дроны. Зелень листвы вокруг бехи — густая и резкая, как маскировочная сетка. В прорехи Ирина видела, как сверкают на солнце короткие крылья, бока и корпус, украшенный перечеркнутой молнией. И парящие птицы под ним, меж ветвей. Мелкие остроклювые птицы срывались, взлетали, озабоченно чирикая — недоумевали, что за диковинный зверь ворвался в их воздушное царство. Ирина сложила губы, свистнула вдруг — по наитию, резко, птичьим, подслушанным на болоте свистом. Видимо, попала в сигнал тревоги — пестрокрылая стая сорвалась, крича, с места, заметалась, уходя в высоту. Дрон взорвался, камнем упал вниз — птица на взлете снесла ему крыло. Походя, не заметив. Другая не рассчитала, ударилась с маху о борта парящего в небе экраноплана. С маху, сильно, до вмятин на полированной стали. Еще одна налетела, клюнула машину в нос, прямо в перечеркнутую молнию. Экраноплан сдал назад, развернулся и улетел, сверкнув на прощание опереньем на солнце. Птичий гомон над головами затих. Ирина потрясла головой, выдохнула и — непонятно с чего, будто у туземок заразилась — полезла в сумку, раскрошила батон, щедро усыпав крошками землю у борта бэхи. Миа с Лиианной дружно кивнули, сказали хором на певучем языке. Спасибо. Почему-то ей, Ирине.

«Я-то здесь причем?» — подумала было она. Из-под колес — хлопанье крыльев чириканье и довольный писк. Мелкие пестрые летуны разбирали угощенье.

Заскрипела турель. Эрвин развернул стволы «в ноль», параллельно земле. Махнул рукой — поехали, мол.

— Улетел? — спросил ДаКоста с кормы, осторожно вглядываясь в бездонное синее небо.

— Должен уже. Горючего в таких не сильно много, — кивнул с места Эрвин, поглядев на часы. Потом на небо, укрытое сеткой ветвей. Свет сочился сквозь них, рисуя на лицах зеленые и алые полосы. Заурчал негромко мотор. Затянула опять свою песню Миа. Звуки плыли, свивались в общий мотив. Будто подпевали друг другу.

— Может, сменишь ее? — шепнула Эрвину Ирина. Уже больше по инерции — Миа за рулем раздражения больше не вызывала. Наоборот. Даже странно.

— Нет, — также тихо ответил Эрвин, — от погони мы оторвались, но опасностей может быть много. ДаКосте я после деревни не доверяю. И… Посмотри наверх.

Ирина невольно подняла голову. И поежилась, увидев в вышине сорванную кору, торчащие щепки и следы клыков. Высоко, не дотянуться. Из белесого древестного ствола над головой с хрустом выломан клок. Ирина поежилась еще раз, гадая, что за неведомая тварь точила здесь зубы. Большие, судя по виду. Дерево поплыло назад. Бэху качнуло — слегка, Миа дала газ плавно и, для себя, очень уверенно. Даже не спросила — куда? Ей и машине было достаточно взмаха руки — вперед. Так и пошли — вперед, раздвигая носом слежавшийся хворост. Птицы били крыльями, кричали и пели им вслед. Ирина улыбнулась чему-то, негромко присвистнула — просто так, щебет и гам ее почему-то развеселили… Птицы ответили пеньем. Красивым и мелодичным, так, что Ирина свистнула еще. И еще, просто так, уж очень приятно щекотал лицо теплый ветер.

— Ир, прекрати, а… — окликнул ее ДаКоста с кормы, — и без тебя жрать охота.

— Ой, — ахнула Ирина, поймав себя на том, что машинально высвистывает флотский сигнал к обеду: «соловей поет, водку жрать зовет». Как он бесил ее еще недавно, а теперь…

— Извини, — тихо сказала Ирина, замолкнув. Взлохмаченная, пестрая птица уселась на лобовое стекло, уставила на Ирину любопытный взгляд, и негромко чирикнула:

…«соловей поет, водку жрать зовет»…

— Курвасса. Ира, еще и птицы твои издеваются, — выругался ДаКоста, хлопнув руками в сердцах и смешно оскалив желтые зубы, — муэртэ мадре, да я ее щас сам сожру.

Пестрокрылая летунья скосила на него любопытный глаз, хлопнула крыльями, и улетела, напоследок цивикнув еще. «Соловей поет, матроса жрать зовет» Напев у нее и впрямь был похожий.

— Извини, — украдкой шепнула ДаКосте Ирина, перекинув назад сумку с продуктами.

Эрвин прервал их — короткой фразой сверху, с места стрелка:

— Останавливаться будем, но еще не сейчас. Надо оторваться, и найти безопасное место. Пока ходу.

«Куда?» — хотела было спросить Ирина, но не успела. Миа вдавила газ, бэха качнулась и пошла, лавируя меж зеленых лесных великанов. За антенну зацепился алый цветок. Хлестнула по стеклу лесная, пушистая ветка. Солнечный зайчик прыгнул в глаза.

«Все равно — сейчас никто не знает — куда. Вот когда остановимся — разберемся». Ирина выдохнула, огляделась, и начала делать то, что поручено Эрвином. То есть за Мией приглядывать, вдруг опять наломает дров или ей и впрямь помощь понадобится.

И не заметила, как увлеклась. Было с чего.

В руках у Мии машина оживала.