Культурный конфликт

Чувствую, не понимают. Да мы и сами не понимаем, почему так произошло. Начинаем лихорадочно соображать, что делать дальше, как выходить из этой ситуации. А ведь не зря наши спутники такие экономные и нас к этому приучали. Глядишь, и не умрем с голоду, что-то у них займем, на поездку в Ганновер денег попрошу у врача, с которым в Германии встречаюсь. Еще есть время ему позвонить.

– Подождите, давайте все-таки разберемся. Сергей, когда ты последний раз видел этот кошелек? В кафе? Точно помнишь? Нуда, ты же расплачивался… А в метро как входил? Ай, ну да, в метро же я билеты покупал, – Густав пытается проанализировать ситуацию.

– Знаете, давайте-ка вернемся в кафе. А вдруг ты его просто уронил, и он спокойно лежит под стулом и ждет нашего возвращения?

– С пятью тысячами-то? Вряд ли. Мы в фантастические истории не верим.

– Всё, поехали, нет так нет. А вдруг!

Едем обратно, настроения никакого. Каждый в душе ищет виноватого. Немцы удивляются нашей халатности. Я – своему мужу. Он находится в прострации. Минут через сорок добираемся до места. Входим в кафе. За нашим столиком сидят уже совершенно другие люди и в хорошем настроении уминают свою пиццу. Сережа лезет под стол, безусловно вызывая удивление у народа. Ничего! Как и предполагали!

– Все-таки надо на всякий случай спросить у бармена. А вдруг кто-нибудь нашел и отдал? – неуверенно предполагает Рената. Святая простота! Нашел и отдал! Даже предположить такое и то умудриться надо, не то что вслух сказать. Тем не менее Сережа, как зомби, на негнущихся ногах идет к бармену. Мы издалека видим, что они о чем-то говорят. И вдруг! В руках бармена я вижу наш кошелек. Нет, этого не может быть! Наверное, он пустой. Сережа отходит в сторону и проверяет, всё забрали из кошелька или нет. Деньги на месте все! Все до последнего пфеннига… Сережа тут же возвращается назад и, достав из кошелька какие-то деньги, отдает их в благодарность бармену. Потом мы пытались выяснить у него, сколько он отдал, – Сережа вспомнить уже не мог. Да это всё уже неважно. Нам вернули наши деньги. Почему это произошло, мы не поняли. Французы очень честные люди? Это вряд ли. Мы им понравились, или мы такие бедные и нас стало жалко? Или питают они симпатию к русским? (Не к немцам – это точно, во Франции вообще нельзя говорить по-немецки, немцев ненавидят.) Не знаю, не знаю… Мне все-таки кажется, что кошелек был найден в чьем-то присутствии и очень много людей это видели. Думаю, это самая правильная причина, хотя версии высказываются и по сей день. Но главное – это результат. Мы с деньгами, мы в Париже, праздник продолжается!

Очумевшие от счастья, мы падаем на наш гамак. Нам нужен отдых, осознание того, что случилось, и время, чтобы придумать, как правильно прятать наши деньги дальше.

Вечером мы уже не идем в дешевый ресторан, идем в хороший и первым делом заказываем шампанское! Сегодня мы не экономим, сегодня мы гуляем! Будет и фуа-гра, и ассорти французских сыров, и замковое вино.

Париж еще раз доказал нам свою непохожесть на все другие города. Доказал нам, что это город, где случаются чудеса – большие и маленькие. Нужно просто приехать сюда с человеком, близким тебе по духу, и Париж повернется тебе навстречу и сделает всё, чтобы тебе было хорошо в этом городе и чтобы ты его вспоминал потом долго-долго. Мы будем вспоминать его всю свою жизнь. Потому что на это есть еще одна причина…

Сережа открывает шампанское, пробка с силой вылетает из бутылки и падает прямиком в бокал.

– Так, чей бокал? Рената, твой?

– Нет, это Сергея.

– Уверена? А ты знаешь, есть такая примета, если пробка попадает в бокал, это к прибыли. А уж если пробка от шампанского, то это прибавление – к ребенку!

– Сергей, значит, у тебя будет ребенок, бокал не мой, это точно твой!

– Интересно, кто это родит моему мужу ребенка? Уж точно не я!

Мы все веселимся, у нас прекрасное настроение, и даже эта больная тема для обеих пар не заставляет нас грустить. У Бахеров детей нет, а у нас с Сергеем нет общих детей. Несмотря на все наши усилия, пока и не предвидятся. Но сегодня не о том. Мы пьем вино, вкусно едим, потом полночи гуляем по Монмартру. Уже под утро у какой-то африканки мы с Ренатой заплетаем себе по косичке. Мы счастливы. Это очень редко бывает, когда счастье ощущаешь сейчас. Обычно оно приходит с воспоминанием о чем-то. И редко когда ты понимаешь, что счастлива именно сейчас.

Навстречу нам идет большая компания. Вдруг один парень из их числа, где-то наш ровесник, останавливается, подходит к Ренате, берет ее за руки и начинает что-то быстро говорить по-французски. Потом обнимает, целует ее в губы, и компания уходит. Мы остаемся стоять с раскрытыми ртами. Что он ей говорил, почему поцеловал? Почему ее, а не, допустим, меня? Опять загадка, опять маленькое чудо, от которого Рената потом долго не могла отойти, всё ходила и глупо улыбалась.