Культурный переворот в Древней Греции VIII—V вв. до н.э.

С этой оценкой вполне согласуется и результат исследований Макклеланда, далеких от традиционной филологии и осуществлявшихся совсем другими методами. А именно: для разных народов и различных исторических периодов были сделаны репрезентативные (по возможности) выборки из разнообразных письменных памятников, характеризовавших ценностные ориентации данного общества.[359] Затем методами контент-анализа вычислялся индекс N-Achievement, измеряющий удельный вес в общей системе принятых в обществе ценностей. Так вот, N-Achievement оказался очень высоким для интересующей нас архаической Греции.[360] При всей необходимой осторожности в отношении таких, в сущности, грубых приемов оценки совпадение результатов Макклеланда с традиционными оценками историков и филологов говорит в пользу выводов, сделанных традиционными методами историко-филологической науки.

В самом деле, рассматривая соотношение оптимистического и пессимистическою начала у греков, не следует забывать об общем преобладании пессимистического взгляда на жизнь в целом у древних народов. В частности, столь характерная для современных оптимистических мировоззрений вера_в прогресс человечества получила распространение только в XVIII в.,[361] хотя элементы этой системы взглядов имели ограниченное распространение уже в Греции.[362]

В том, что касается общих представлений о назначении человека и месте его в мироздании, шумеры были еще более склонны к пессимизму, чем греки, и выросший из шумерской традиции «Эпос о Гильгамеше» в еще большей степени, чем гомеровский эпос, проникнут мрачным мироощущением,[363] но это не помешало шумерам сыграть огромную роль в общем прогрессе человечества,[364] роль, видимо, сравнимую с той, которая выпала на долю греков. Очевидно, для успешного продвижения вперед нужен не столько оптимистический взгляд на мир в целом, сколько позитивное отношение к повседневным конкретным усилиям. Исследования Макклсланда как будто убедительно показывают, что эта установка является условием экономического роста. Очевидно, она необходима и для расцвета культуры.[365] Важно, однако, что она, даже вместе с рассмотренным выше разрушением традиционной системы норм поведения, все же не может быть достаточной для таких сдвигов, каким был культурный переворот в Греции.

ГЛАВА II Агон в архаической и классической Греции

§ 1. Греческий спорт и агональные аспекты жизни греков

Духовная жизнь и эволюция культуры любого общества в значительной степени определяются не только степенью жесткости контроля общества над поведением индивидуума (см. гл. I, § 2), но и формами, которые этот контроль принимает в данном обществе. Формы эти весьма разнообразны, причем очень важное значение имеет, лежит ли центр тяжести на повседневном контроле коллектива над поведением его члена, когда решающее значение имеют одобрение или неодобрение каждого конкретного поступка, или в основу механизма регулирования поведения кладется внедряемая в ходе воспитания система интериозированных норм, следование которым должно, в первую очередь, обеспечивать соответствие поведения человека сложившимся стандартам.[366] В англо-американской литературе первый вид регулирования в обществе поведения индивида часто называют shame-culture (нарушитель должен испытывать стыд), а второй — guilt-culture (нарушитель должен чувствовать свою вину).[367] Хотя выяснение вопроса о том, какого рода социальный контроль преобладает в том или ином обществе, не всегда легко даже для современных обществ, доступных непосредственному социально-психологическому обследованию,[368] наши источники дают достаточно материала для того, чтобы говорить о господстве социального контроля на основе подражания и внешних санкций, т. е. shame-culture. в раннегреческом обществе и, в особенности, в аристократической среде, для которой создавались гомеровские поэмы.[369]

Преимущественная ориентация грека на одобрение и порицание, а не на соответствие или несоответствие поступка внутренней системе ценностей давно отмечена.[370] Гомеровский эпос, отражающий в целом аристократическую систему ценностей,[371] демонстрирует нам эту ориентацию с полной четкостью. Αιδώς — стыд и нежелание вызвать к себе νέμεσιν — неодобрение со стороны равных себе регулируют поведение гомеровского героя.[372] В центре системы ценностей гомеровского героя стоит αρετή[373] — доблесть,[374] которая должна быть оценена окружающими, в первую очередь равными ему по общественному положению.[375] Оценка эта обеспечивает герою добрую славу, к которой он больше всего стремится.