Культурный слой

На ощупь я определил, что подо мной – горка слоя, железки какие-то, деревяшки, углы острые. Под руку попался обрезок трубы, я его сжал в кулаке – на всякий случай. От привидений отмахиваться. Очень мне не нравился этот склеп. Вроде глухое место, подслойный фундамент, сто лет как засыпанный, а сквознячком откуда-то тянет. Я достал зажигалку, осмотрелся. Стены каменные, вверху дыра, слоем заблокированная, с щелочкой этой самой. И, что интересно, в полу тоже дыра. Квадратный люк без крышки. Я туда голову сунул, подозрительным как будто не пахнет. Полез туда. Все равно ведь до верхней дырки не допрыгну.

Внизу было узко и сыро. Голова упиралась в потолок, за шиворот вползали холодные капли, ботинки чавкали по воде. Зажигалку я экономил, шел растопырив руки. Стены были сплошные, без отверстий, тоже каменные. Длинная подземная кишка. Я надеялся, что она вела на свободу. И трепыхался от мысли,  что вдруг сейчас упрусь носом в тупик и сдохну в этой могиле, как червяк. Хотя нет. Дохнуть я не собирался. Можно было еще попробовать расковырять каменную кладку обрезком трубы, выкопаться как-нибудь. Вода тут есть, а без жратвы человек месяц живет.

В общем веселые мысли не давали мне скучать в этом мокром отростке невесть чего. Минут через десять унылой ходьбы я начал считать шаги. Сто, триста, шестьсот пятьдесят, семьсот тридцать четыре. На семьсот тридцать пятом я услышал пение. Честное слово. Оно просачивалось явственно сверху. Я представил себе, как вылезаю из-под земли в зале консерватории или на сцене оперного театра – мокрый, перемазанный, счастливый. Хористы вповалку лягут от нервного шока. Я щелкнул зажигалкой и увидел прямо перед собой деревянную лесенку. Надо же, какие люди предусмотрительные. Знали, что я здесь пойду, заранее приготовили ступеньки.

Я взобрался наверх и ткнулся макушкой в тяжелый люк. Поднапрягся, сдвинул его и вылез, радостно дыша.

И сразу перестал дышать. Шок случился у меня, а не у хористов. Я попал в страну великанов. Озирался, не веря глазам. В этом домике могло поместиться друг на дружке десять президентских дворцов. Фигурный потолок парил где-то там, в небе. Подпорки в поперечном объеме чуть меньше моей собственной жилплощади. На полу каменные плиты, и все остальное тоже каменное. Однозначно музейный интерьер. Картины, здоровенные подсвечники на полу, решетки позолоченные.

Нет, люди, слава богу, не великаны оказались. Люк, из которого я выполз, где-то сбоку этой хоромины был, за толстой подпоркой, в полусумраке. Поэтому меня никто не заметил. Зато я, диверсант опупевший, стоя в тени, видел всех. Толпа человек двести. Хористы наверху, на подвесном этаже, надрываются, но негромко, скорее тихо. А на ступеньке впереди стоят батюшки в узорных балахонах. Тут у меня совсем ум за разум поехал. Это что же получается, люди добрые? Я под землей километров пятнадцать отмахал и в самом логове поповском очутился? Я же считал шаги! Не мог я больше полутора километра пройти, хоть как тут вычисляй.

Но мне стало интересно. Крепость изнутри мало кто видел. Я имею в виду, мало таких, кто сюда ходил и возвращался обратно. Неизвестно даже, сколько здесь народу живет и, главное, чем живет. Никто ведь никогда не видел въезжающие сюда культуровозы. А люди одеты-обуты, голодного блеска в глазах нет. Я заметил, что толпа выстроилась в широкую очередь. Первые подходили к батюшкам, те совали им в рот ложку с чем-то. Это что-то вылавливали из металлической чашки. Я подумал, это та самая, о которой любят у нас болтать всякие лопухи и бездельники. На сокровище чашка не тянула, ну никак. Полпуда драгметалла и камней ее не отягощало. А вот то, чем из нее народ кормили без соблюдения элементарной санитарии… это было поинтересней. Вообще-то человеку можно внушить, что он выпивает полезное лекарство, а на самом деле давать ему пустышку. И он без всяких проблем выздоровеет. Я был уверен, что здесь работают по схожему принципу. Те же наши лопухи и бездельники стращали своих неумных слушателей байками про зомбирование и разную психотронику. Увидев все своими глазами и, главное, нутром пощупав здешнюю атмосферу, я понял: дело в другом. Для начала – эта хоромина, скорее всего ритуального назначения, очень мощно подавляла психику. Плюс специфические ароматизаторы, плюс определенная мелодика пения, плюс суммарный эмоциональный настрой толпы, да плюс еще много чего, с первого раза я всего поймать не мог. В результате – на здешней энергетике можно было воду кипятить. Очень теплая энергетика, чересчур даже. Неподготовленного может так шибануть, что с ног свалит. Я такие вещи загривком чувствую. И он, загривок, предупреждал меня: надо отсюда уходить. По-быстрому. Иначе спекусь и, чего доброго, тоже встану в очередь. А я хотел еще немножко побыть свободным и гордым.

Одним словом, меня оттуда вынесло. Ворота были открыты, я скатился по ступенькам и остановился только метров через сто. Хорошая все-таки у меня инерция, с запасом.