Культурология: Дайджест №2 / 2009

«Единственный из моих современников, у которого, по моему мнению, таланта больше, чем у меня, это Джеймс Джонс», – без ложной скромности пишет Норман Мейлер (5, с. 339). Джеймс Джонс (1921–1977) был участником Второй мировой войны, а известность ему принесла первая же книга – роман «Отныне и во веки веков» («From Here to Eternity», 1951). В этом романе рассказана трагическая история обреченного на гибель солдата. Роман «И спешат они» («Some Came Running», 1957) посвящен возвращению на родину фронтовиков, чувствующих себя чужими в своей стране. Мейлер считает «Отныне и во веки веков» лучшим послевоенным американским романом (5, с. 339).

Уильям Стайрон (1925–2006), согласно Мейлеру, написал «самый прелестный роман» послевоенной американской литературы (5, с. 340). Это роман «Уйди во мрак» («Lie Down in Darkness», 1951), в котором описана история деградации семьи в одном из южных штатов Америки. Повесть Стайрона «Долгий марш» («The Long March», 1952) и роман «Подожги этот дом» («Set This House on Fire», 1960) также упоминаются Мейлером. Повесть «Долгий марш» он называет удивительной, а о романе «Подожги этот дом» говорит, что в момент написания статьи Стайрон как раз работал над этим романом. «Если он будет настолько хорош, как я этого ожидаю, его воспримут в качестве учебника искусства литературного успеха», – убежден Мейлер (5, с. 340).

О Трумэне Капоте (1924–1984) Норман Мейлер пишет как о лучшем стилисте послевоенного поколения американских писателей. «Я бы не изменил и двух слов в романе “Завтрак у Тиффани” (“Breakfast at Tiffany’s”, 1958), который станет классическим, хотя его короткие рассказы зачастую сладковаты», – замечает Мейлер (5, с. 341). Он уверен, что среди американских читателей имеются и поклонники творчества Трумэна Капоте.

Джек Керуак (1922–1969), отмечает Мейлер, написал в 1957 г. роман, «имевший фантастический успех как одно из наиболее ярких произведений в литературе битников» (5, с. 341). Речь идет о романе «На дороге» («On the Road»), которому, по мнению отечественного литературоведа И.М. Левидовой, свойственны «аморфность композиции, эпизодичность построения сюжета, импрессионистичность описаний, склонность к откровенно натуралистическим деталям»7. Норман Мейлер также относится к творчеству Керуака критически, считая писателя претенциозным, сентиментальным, т.е. автором, имеющим «средневековый талант» сочинять безумные придворные сказки (5, с. 341). И тем не менее Мейлер признает, что Джек Керуак, благодаря своей грандиозной литературной энергии, стал первой фигурой для новой генерации американской молодежи 50-х годов ХХ в.

Сол Беллоу (1915–2005), автор целого ряда романов, получивший в 1976 г. Нобелевскую премию, Норману Мейлеру в 1959 г. представлялся писателем незначительным. Он называет стиль Беллоу неестественным и рассматривает только его роман «Приключения Оджи Марча» («The Adventures of Augie March», 1953) и повесть «Лови день» («Seize the Day», 1956). Плутовской роман «Приключения Оджи Марча» не позволяет Норману Мейлеру считать Беллоу «большим романистом» (5, с.342). Это всего-навсего лекция о путешествии с иллюстрациями для робких интеллектуалов, автор которой не знает ничего ни о людях, ни о себе. Оджи, по мнению Мейлера, – невероятный персонаж, а его приключения никогда не могли бы произойти, ибо он слишком робок.

Не одобряет Мейлер и повесть «Лови день» будущего нобелевского лауреата. Ничтожный герой этой повести Томми Вильгельм все время оказывается перед препятствиями в мечте о тихой, спокойной любви, но то, что в концовке повести он прослезился и начал рыдать у гроба незнакомца в похоронном бюро, позволяет Мейлеру надеяться на более высокий дальнейший уровень прозы Сола Беллоу. И, как мы все уже знаем, эта его надежда оправдалась.

Отрицательное мнение Мейлера о «всеобщем любимце» (как он пишет) Джероме Дэвиде Сэлинджере (р. 1919), видимо, стоит привести полностью. «Мне кажется, что только я один нахожу его не более чем величайшим умом, всегда пребывающим в подготовительной школе. То, что он умеет делать, он делает хорошо – это так. Но в конце концов не очень приятно жить в университетском городке, где задира силач всегда бьет тех, кто слабее его. Я не нахожу, что Сэлинджер вскоре выйдет на поле военных действий главного романа. Конечно, это мнение может показаться не более чем завистью. У Сэлинджера всегда хватало ума выбирать спокойные сюжеты, чего мне определенно недоставало, но, поскольку мир теперь находится в состоянии острого дискомфорта, я не думаю, что его мудрость почетна» (5, с. 343).