Культурология: Дайджест №3 / 2009

Марино провел в Париже восемь лет и стал как бы звеном, связующим итальянскую культуру с французской. Его творчество оказало влияние на формирование прециозного стиля во Франции. Из Италии и Франции новая поэтическая мода перекинулась на Англию, где возник так называемый метафизический стиль, английская разновидность барокко.

Н. Буало вынужден был признать, что новый стиль оказал влияние не только на архитектуру и поэзию, но и на все виды и жанры искусства. В «Поэтическом искусстве» Буало писал:

Повсюду встреченный приветствием и лаской,
Уселся каламбур на высоте парнасской.
Сперва он покорил без боя Мадригал;
Потом к нему в силки гордец Сонет попал;
Ему открыла дверь Трагедия радушно,
И приняла его Элегия послушно;
Расцвечивал герой остротой монолог;
Любовник без нее слезы пролить не мог;
Печальный пастушок, гуляющий по лугу,
Не забывал острить, пеняя на подругу.

(Перевод Э. Линецкой)

Новые эстетические идеи буквально носились в воздухе. Сейчас трудно сказать, кто первым, испанец Грасиан или итальянец Тезауро, выдвинул новые категории эстетики, кто первым объявил, что античная поэтика не в состоянии объять все явления искусства и особенности эстетического познания мира. Во всяком случае Балтасар Грасиан-и-Моралес (1601–1658) первым опубликовал свою работу «Остроумие, или Искусство быстрого разума» (1642), в которой он ставит задачу на множестве примеров из разных литератур изучить «природу остроумия» и преобразовать литературную критику своего времени. По мнению Грасиана, эстетика – наука, отличная от логики. Эстетическое познание есть познание интуитивное по своей природе. Оно открывает новые возможности познания действительности. Древние, писал Грасиан, нашли законы, управляющие логическим познанием, они создали и разработали систему силлогизмов, но она непригодна для «острого разума». Древние признавали, что «острый разум» свойствен только гениям, и восхищались его проявлениями, но не определили законов, которым он следует. Если возможно найти правила силлогизма, то вполне возможно найти их и для кончетто (остроумного замысла). Сегодня необходимо создать теорию быстрого ума, творческой интуиции, способной проникать в сущность отдаленных предметов и явлений, мгновенно комбинировать их и сводить воедино. Грасиан определял «остроумие» как акт познания неведомого с помощью интуиции (2). Термин «вкус», встречающийся у испанского теоретика, означает особую способность эстетического суждения, отличного от суждения логического. По мнению многих исследователей, идея Грасиана о «вкусе» стала одной из наиболее плодотворных идей, подхваченных эстетикой Нового времени.

Пожалуй, наиболее интересное преломление практика барокко получила в теоретических трудах итальянца Эмануэле Тезауро. Свое главное сочинение «Подзорная труба Аристотеля» он совершенствовал четыре десятилетия и опубликовал в 1655 г. Отвергнув «Поэтику» Аристотеля, Тезауро обратился к его «Риторике» и в ней нашел элементы, которые использовал для создания своей эстетической системы. Тезауро пишет: «Меня воодушевил и вдохнул в меня великие надежды, побудив мой ум исследовать истоки этого искусства, божественный Аристотель, самым тщательным образом испытавший все тайны риторики. Он открыл эти тайны тем, кто слушал его внимательно. Таким образом, можно назвать его риторику яснейшей Подзорной Трубой для рассмотрения всех совершенств и всех недостатков красноречия» (5, с. 625).

По мнению Тезауро, мир поэтических созданий живет по своим особым законам, отличным от законов рационального мышления и логики. Остроумный замысел – главное в новом искусстве. Важно найти истоки остроумия и показать почву, его породившую. Цель своего исследования Тезауро видел в том, чтобы до тонкости определить причины, по которым одни произведения прекрасны, другие – безобразны.

Остроумный замысел (кончетто), как и «быстрых разумом» творцов искусства, Тезауро объявляет божественными. «Из несуществующего они творят существующее, из невещественного – бытующее, и вот – лев становится человеком, орел – городом. Они сливают женщину с обличьем рыбы и создают сирену как символ ласкательства, соединяют туловище козы со змеей и образуют химеру – иероглиф, обозначающий безумие» (цит. по: 2, с. 330).

Тезауро стремится построить теорию искусства, которая вела бы к постижению всемирного символа, Божественной Метафоры, восходя по ступеням познания от видимого к ощущаемому, от ощущаемого к произнесенному слову и музыкальной фразе, от внешнего к сокровенному.