Культурология: Дайджест №4 / 2009

Специалисты насчитывают целый ряд пушкинских стихотворений и упоминаний, которые имеют отношение к Амалии Ризнич. Так, Е. Зингер в книге, посвященной теме «Пушкин и А. Ризнич», называет их более девятнадцати (с. 91). И. Коган добавляет еще четыре стихотворения: «Венецианский отрывок»; оставшиеся в рукописи строки в стихотворении «Вновь я посетил»; «Осень (отрывок)», где упоминается «чахоточная дева»; краткое стихотворение «Лишь розы увядают» (с. 92–97).

Символически Пушкин все же оказался в Италии, ибо первый в мире памятник ему был создан именно в Италии (с. 102).

И.Г.

«Три грации считались в древнем мире…»: Эпитафия – мадригал – эпиграмма

Константин Душенко

Аннотация: Эпиграмма «Три грации…», приписываемая Лермонтову, возникла после ряда переработок латинской эпитафии «Tres fuerant Charites».

Ключевые слова: Авсоний, Лермонтов, мадригал, В.П. Петров, эпиграмма, эпитафия.

Annotation: The epigram «Three Graces» which is scribed to Lermontov came into existence after a number of remakings of the Latin epitaph «Tres fluerant Charites».

Key words: Ausonius, Lermontov, the epigram, Latin epitaph, madrigal, V.P. Petrov.

Владимир Солоухин в одном из своих эссе заметил: «В отличие от Лермонтова с его юношеской саркастичностью и позой Пушкин был добр и весел с самого начала, с самых ранних стихотворений. Возьмем одну из эпиграмм Лермонтова, написанную в альбом женщине: “Три грации имелись в древнем мире. Родились вы – всё три, а не четыре”. Пушкин никогда бы женщину такой эпиграммой обидеть не смог. <…> Вероятно, он написал бы в подобном случае: “Родились вы – и стало их четыре”» (10, с. 174).

Однако предложенное Солоухиным завершение эпиграммы появилось до Пушкина и в его время уже считалось банальностью.

Эпиграмма, неточно процитированная выше, приведена в «Записках» Екатерины Сушковой, опубликованных в 1870 г. Лето 1830 г. 16-летний Лермонтов проводил в деревне среди своих многочисленных кузин. «Была тут одна барышня, соседка Лермонтова по Чембарской деревне, и упрашивала его <…> написать ей хоть строчку правды для ее альбома. <…> Он начал:

“Три грации…”

Барышня смотрела через плечо на рождающиеся слова и воскликнула: “Михаил Юрьевич, без комплиментов, я правды хочу”.

– Не тревожьтесь, будет правда, – отвечал он, и продолжал:

“Три грации считались в древнем мире,
Родились вы… всё три, а не четыре!”» (5, с. 95).

Позднее, однако, было обнаружено, что та же история приведена в московском периодическом издании «Листок» от 24 февраля 1831 г., но здесь эпиграмма приписана «молодому человеку Николаю Максимовичу» (4, с. 523). Поэтому ныне она помещается не в основном корпусе сочинений Лермонтова, а в разделе «Dubia» (3, с. 224). Между прочим, среди «экспромтов» юного Лермонтова Сушкова приводит еще и такой: «Вокруг покойного чела / Ты косу дважды обвила; / Твои пленительные очи / Яснее дня, чернее ночи». Это четверостишие, адресованное, если верить Сушковой, ей самой, взято целиком из «Бахчисарайского фонтана» Пушкина, с заменой «лилейного» на «покойного». Вполне возможно, что точно так же Лермонтов поступил с эпиграммой «Три грации…», даже если вся эта история не сочинена мемуаристкой.

Обиженная Лермонтовым барышня предполагала увидеть совсем другую концовку – комплиментарную и уже хорошо ей известную. Такая концовка содержалось в альбоме девицы А. Лукиной (велся с 1821 по 1837 г.):

«Три Грации досель считались в мире,
Но как родились вы, то стало их четыре» (2, с. 42).

Этот альбомный мадригал, как установил еще в 1917 г. Б.В. Нейман6, представляет собой переработку заключительного двустишия одного из стихотворений Василия Петрова (1736–1799), придворного поэта Екатерины II (7, с. 70–71). Стихотворение озаглавлено «К Ъ…» и адресовано неизвестной актрисе; поскольку с конца XIX в. оно не перепечатывалось, приведем его целиком:

Девиц избранный хор, Всегда мужей пленяет взор;
Ты, выступя в театр, даров твоих со блеском
Всех нудишь чтить тебя сердец и дланей плеском;
Во лике дев видна, Как промеж звезд луна.
Суровый бог гремящей брани,
Услыша глас твоей гортани,
Пустил бы грозный меч из рук;
Забыл бы в век оружий звук.
Три только Грации во всем считались мире:
Когда родилась Ты; вдруг стало их четыре (9, с. 446 (1-я паг.)).