Культурология и глобальные вызовы современности

Более существенной ценностью для россиян является справедливость, которая в чем-то противоположна свободе, поскольку благополучие отдельного человека связывает не с индивидуальным счастьем, а благополучием социального целого. Пожалуй, лишь в русской культуре идея социальной справедливости получила статус фундаментальной нравственной ценности. Свобода же человека, выпавшего из миропорядка, – это в данном контексте негативная свобода, ведущая к утрате смысла бытия и гораздо большему рабству – зависимости от материальных благ.

Во-вторых, как уже отмечено, условием гражданского общества выступает правовое государство. В контексте либеральной мысли правовое государство рассматривается как альтернатива авторитаризму и тоталитаризму. Поэтому формирование правового государства невозможно без последовательной демократизации общества, установления правовых основ государственного строительства, без соблюдения правопорядка и законности. И здесь применительно к России не все так однозначно и просто. Право в России никогда не имело достаточной самоценности. Идеалы правового государства противопоставлялись нравственному началу социального устройства и поэтому воспринимались, скорее, как негативные. Сегодня можно сказать, что идея построения в России правового государства по западному типу в очередной раз терпит провал. И проблема здесь заключается не только в правовой некомпетентности законодателей, низкой исполнительской дисциплине структур власти или в отсутствии правовой культуры населения – отторжение права на всех уровнях имеет глубинное мировоззренческое обоснование. В частности, еще в XIX веке многие крупнейшие отечественные мыслители, независимо от их политических пристрастий, в попытках «оправовления» России видели вредную тенденцию рационализации общественной жизни, которая, считали они, приведет к разрыву нравственной связи юридическими барьерами. Они писали, что право, в отличие от нравственности, нормативно формально, оно дает отвлеченные «формулы должного», определяет лишь условия нравственной деятельности, а не ее саму, что в форме права возможно и деятельность безнравственная. Даже русские либералы начала XX века нравственность и право рассматривали как взаимоисключающие принципы общественного устройства. Вот почему правовой нигилизм был присущ в существенной мере практически всем социальным слоям населения. И русской бюрократии, не говоря уже о прочих гражданах России, свойственно было искать высшую справедливость в монархе, а не в законе.

Как известно, гражданское общество невозможно без института частной собственности. Но в данном плане в России возникает парадокс. Собственность, вроде бы, есть, а института нет. Он может возникнуть и стабильно функционировать только в правовом государстве. Кроме того, сама частная собственность в западных культурах утвердила себя в эпоху Реформации, когда были существенно скорректированы понятия христианских ценностей., когда на смену идее нестяжательства пришла ценность материального благополучия как критерия праведного служения Богу, а труд стал рассматриваться как форма этого служения.

Четвертым атрибутом гражданского общества считаются независимые СМИ. К сожалению, об их независимости сегодня говорить не приходится. Независимость СМИ – это не только законодательные постулаты и финансовые механизмы, но и особая корпоративная этика, которая ограничивает свободу слова нравственными рамками. Здесь решающую роль играет культура и контроль общества. Вспомним трагические октябрьские события в США: ни один из каналов, транслируя репортажи с места трагедии на Манхэттене, не показал кровь, трупы, падающих из окна людей. Никакого правительственного, цензурного запрета не было. Журналисты, вопреки своим профессиональным инстинктам – показывать новости в острой форме – проявили человеческую чуткость и пощадили нацию, которая и без того пребывала в шоке. Пощадило ли наше телевидение родственников и знакомых моряков, погибших на подлодке «Курск», родителей умирающих в Чечне солдат, жен и детей тех, кто погиб на Саяно-Шушенской ГЭС? К сожалению, наши журналисты, которые в последнее время проявляют все большую озабоченность своими свободами, забывают о правах каждого гражданина на психическое здоровье, которое безжалостно разрушается агрессивной рекламой и «жареными фактами», праве на частную жизнь, праве не быть препарированным перед публикой в случает несчастья.