Культы и мировые религии

Лидер культа «Семья Любви» называл себя именем Любовь Израиля. Он любил говорить, что он есть олицетворение любви в теле и поэтому все, что бы он ни делал, является любовью. Так вот, «Любовь в человеческом теле» терроризировал малолетних детей членов культа, когда они плакали во время длинных собраний. Когда ребенок начинал плакать, Любовь Израиля хватал его за ножку, относил в темный шкаф и закрывал там на несколько часов. Если ребенок не переставал плакать, то он оставался там до тех пор, пока совсем не затихал. Матери детей не смели возражать против таких порядков. Руководительница кульджинского культа, Нина Курганаева, запрещала обращаться к докторам и принимать лекарство, считая, что все это от дьявола. Однажды заболела мать друзей автора этой книги, которая была членом курганаевской группы. Она хотела обратиться к доктору, но боялась нарушить запрет. Время шло, а ей становилось все хуже. Наконец она пошла тайком к доктору, который прописал ей лекарство. Так как положение становилось критическим, а больная была простой женщиной и не знала, как лучше поступить, она приняла побольше таблеток, думая, что чем больше их проглотит, тем будет лучше. Однако это только ухудшило ее состояние, и она скоропостижно скончалась. В книге Семена Ф. Рыбина описаны несколько случаев жестоких поступков вождя духоборов, Петра Веригина. Один из первых таких поступков был совершен им, когда его последователи жили в Закавказье. Это было вскоре после того, как духоборы разделились на «малую» и «большую» партии. Правительство поддержало «малую» партию, а Петра Веригина, лидера «большой» партии, отправило в ссылку. Находясь там, Веригин узнал, что вражда между партиями сильно обострилась. Как единоличный повелитель своей партии он издал приказ, чтобы все мужчины, женатые на дочерях членов «малой» партии, и все женщины, замужние за сыновьями «халдеев», развелись и вернулись к своим. Рыбин описывает страдание многих семей, которым пришлось это сделать:

«Почти у всех супругов имелись дети, и все эти семьи жили очень дружно и счастливо. Разрыв супружеского мирного союза был для них смертельным ударом. Легко расходиться при наличии ссор и раздоров, взаимной злобы; но тут разделение происходило между искренне и глубоко любящими друг друга людьми. При разлуке муж и жена, обняв друг друга, целовались как голуби, неутешно рыдали, называя друг друга самыми нежными словами. Многие женщины обмирали от горя, взывая: «Как же я теперь буду жить без тебя, миленький и родименький ты мой, Ванечка, как же мы при нашей жизни решаемся осиротить наших милых детушек? Чем же я, миленький мой, Ванечка, виновата, что мои родители пошли за Губановыми. Я же верила в Петюшку и думала жить с тобой до гроба, а теперь мы должны разлучиться навеки...» Плач, стон, ропот, как зловещее эхо, слышны были по всем селам»[22].

Подобно Курганаевым, Веригин запрещал своим последователям лечиться у докторов. Рыбин говорит еще об одном случае жестокости и лицемерия своего бывшего вождя.

«Помню один случай: Николай А. Курбатов, маленький ростом и выглядевший «беспомощным», обратился при мне к Петюшке с покорной просьбой: позволить поехать к дантисту. «Страдаю ужасно, родимый Петюшка», — вопил он. Петюшка выслушал его любезно и посоветовал усердней помолиться Богу, чтобы зубы зажили, по крайней мере, на два года, и сказал, что тот может уходить. Курбатов парень умный, приняв Петюшкины слова за шутку, продолжал стоять с улыбкой на бледном, распухшем от боли, лице. Подождав немного, повторил свою просьбу. Тут Петюшка вышел из себя и начал ругать Николая, закончив словами: «Иди домой, и пусть тебе вставят собачьи зубы!» Курбатов взглянул на стоящих рядом людей и на вождя и, опустив голову, отправился домой. А в это же самое время доктор Моррисон в Нельсоне лечил зубы Петюшке. Сотни людей обращались за помощью и к самому вождю и в контору, и почти всегда получали отказ. Конторщики, и это была правда, отвечали, что не имеют права разрешать такие вопросы, тем паче, что был приказ вождя: «К докторам не обращаться». Коротко и ясно»[23].