Культы, религии, традиции в Китае

Важная особенность тотемизма – вера в брачные отношения тотемных животных с людьми своего тотема. Отголоски этих верований запечатлены, видимо, в одном из наиболее известных и великолепно выделанных иньских бронзовых сосудов. Этот сосуд, хранящийся в парижском музее Чернуччи, представляет собой своеобразную скульптурную группу: маленький испуганный человек в могучих объятиях тигрицы [296, ил. 10]. Ритуально-символический смысл изображения не вызывает сомнений, и это убедительно свидетельствует о существовании прочных традиций тотемизма в древнейшем Китае. Письменные источники также сохранили немало свидетельств тотемистических верований народов древнего Китая. Известны, например, легенды о «чудесных» рождениях, перевоплощениях и т. п. Так, легендарный родоначальник иньцев Се якобы был рожден после того, как его мать проглотила яйцо божественной птицы [1035, IV, 5, III, № 303; 173, 461]; мать легендарного родоначальника чжоусцев родила его, наступив на след ноги божества [1035, III, 2, I, № 245; 173, 353]. В медведя превратился, согласно сведениям древних источников «Гоюй» и «Цзочжуань», Гунь, легендарный основатель династии Ся [839, 171; 984, т. XXXI, 1774]. К этому можно добавить, что явно тотемистическую окраску имели и встречавшиеся в надписях на иньских гадательных костях названия некоторых окружавших Инь племен: племя Собаки, Барана, Лошади, Дракона, Земли, Колодца и т. д. [160, 441 – 448; 1024, 269 – 312]. Некоторые данные свидетельствуют, что легендарная птица феникс тоже в свое время была племенным тотемом [689]. О тотемизме говорят сохранившиеся в различных источниках имена древнекитайских предводителей – Шунь (мальва), его брат Сян (слон), его сподвижники Ху (тигр), Сюн (медведь) [371, 102]. Многочисленные материалы о тотемистических связях имелись и в древних преданиях о легендарных героях Китая, специально изучавшихся китайскими исследователями Вэнь И-до и Юань Кэ [185; 832].

Тотемистические традиции сохранялись в Древнем Китае довольно долго и подчас даже культивировались, особенно в среде правящих кругов, обычно претендовавших на родство с божествами. Так, родоначальником рода Цинь, впоследствии (III век до н. э.) объединившего Китай и возглавившего империю Цинь, была, по сообщениям Сыма Цяня, божественная птица [929, гл. 5, 85]. Такое божественное родство считалось, видимо, необходимым для любого претендента на высшую власть. Как отмечает Эркес [371, 102], когда выходец из крестьян Лю Бан стал ханьским императором, ему пришлось придумать себе тотем. Его предком-тотемом официально объявили дракона, и была создана версия о чудесном зачатии с помощью дракона и о драконообразном облике, будто бы бывшем у Лю Бана при рождении и в отдельные моменты жизни [929, гл. 8, 148 и сл.].

Данных о тотемной табуации в древнекитайских источниках сохранилось немного. Встречаются упоминания о табуации медведя, фазана [371, 102]. Видимо, табуировался также и тигр. В источниках нет упоминаний об охоте на тигров, об убийстве их, зато есть масса свидетельств почитания тигра. Тигр, как гроза вредивших посевам кабанов, превратился со временем чуть ли не в объект специального культа. По свидетельству древнекитайского трактата «Лицзи» [883, т. XXII, 1197], в честь тигров на осенних празднествах совершались специальные обряды жертвоприношений.

Анимизм

С переходом собирателей к земледелию роль тотемистических воззрений отошла на второй план, и они стали чем‐то вроде пережитка. Оттесненный господствующими в земледельческом обществе анимистическими верованиями, тотемизм подвергся определенной эволюции и в конечном счете сам фактически слился с анимистическими культами. При этом тотемные наименования родов сохранились в виде пережитков, а священное значение животного-предка проявлялось либо в зооморфном облике какого‐либо божества, либо в виде животного-атрибута, сопричастного божеству [83, 390]. Именно так обстояло дело в Китае в эпоху неолита, когда роль тотемизма была уже значительно более скромной, нежели роль анимистических представлений, то есть веры в многочисленных духов, в одушевленность сил природы. Не зная законов природы, будучи слабыми и беззащитными перед грозными проявлениями ее сил, древние китайцы, как и любой другой народ на сходной ступени развития, одухотворяли и обожествляли эти силы, приписывали им разум и сверхъестественное могущество. Небо и земля, солнце и луна, дождь и ветер, звезды и планеты, горы и реки, даже отдельный камень, дерево, пруд, куст были в глазах древних одушевленными и разумными существами, чьей благосклонности надо добиваться, а гнева – опасаться.